Название: Кошечка моя
Автор: Shelma-tyan
Бета:skunsa (спасибо )
Персонажи (Пейринг): Шисуи/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, ПВП
Размер: Мини
Состояние: закончен
Дисклеймер:все принадлежат Кишимото
Саммари: написано на заявку на арт-фесте Т2-14
Предупреждение: слэш, АУ, ОСС



читать
Он хотел его уже давно. Лучшего друга и единственного достойного соперника. Учиху Итачи. Шисуи называли талантом, Итачи – гением. Они были соперниками и почему-то стали друзьями. Глупо, нелогично, но они друг другу понравились с первого взгляда. Худой, угрюмый и ко всему безразличный Итачи был совершенно не похож на крепкого, мускулистого, вечно усмехающегося и неуемно любопытного Шисуи.
И все же им вместе было хорошо. Шисуи дразнил молодого АНБУ, неизменно проходился по его форме и маске, длинным черным перчаткам со стальными коготками и ехидно называл «кошечка моя», когда они были наедине. Итачи это злило до умопомрачения, и не раз они сцеплялись в дикой драке после очередной «кошечки». Если бы Шисуи назвал его так при ком-то из клана, наверное, Итачи вызвал бы его на бой официально, и кто знает, кто вышел бы из него победителем? Они оба были сильны.
Они оба, хоть и не говорили этого вслух, недолюбливали свой собственный клан. Клан, который помыкал ими, указывал, что и как делать, кого считать другом, а кого врагом. В будущем им пророчили соперничество за титул главы, и дружба, зародившаяся так спонтанно, стала еще одним тихим вызовом клановым законам.
А потом Шисуи понял, что дружбы ему не хватает. В те редкие моменты, когда Итачи распускал при нем волосы, сердце срывалось на бешеный ритм, а пальцы начинали подрагивать от желания прикоснуться, погладить, ощутить шелковистую мягкость. Когда Итачи снимал жилет АНБУ, хотелось снять с него еще что-нибудь, увидеть, наконец, его кожу, тонкие прозрачные волоски на руках, упругие рельефные мышцы на худой мальчишеской груди, едва проступающие под кожей кубики на животе. Шисуи медленно сходил с ума, плавился от желания и не смел признаться Итачи в том, что хочет стянуть с него одежду и трахать, пока в голове не зазвенит от изнеможения и хозяйка соседней квартиры не начнет стучать в стену, возмущенная их громкими стонами и бесстыдным скрипом кровати.
Он не смел признаться в этом Итачи, всегда держащему дистанцию, чуть отстраненному, хоть и неизменно доказывающему, что Шисуи ему дорог. Итачи приходил к нему, звал тренироваться, слушал последние слухи и новости, всегда остроумно комментировал его мальчишеские ядовитые наблюдения за старшими джоунинами, но сам никогда первым не начинал подобные сочащиеся издевкой разговоры.
Наконец Шисуи не выдержал и стал искать утешения на стороне. Сначала это было даже волнующе. Запретная страсть под носом у взрослых и умудренных опытом клановых лидеров. Непобедимый и внушающий ужас Мираж Шисуи совратил как минимум четверых девчонок Учиха старше себя. Ничего кроме удовлетворенного азарта и небольшой разрядки секс с ними не принес. Тогда он, уже опутанный ореолом смутных слухов о собственной искушенности и бессердечности, попробовал переключиться на парней.
Сначала было тяжело. Несколько раз он натыкался на полное непонимание и отторжение. Презрительное и даже гадливое отношение со стороны других парней поначалу охладило его пыл. Он забросил свои попытки и снова стал ухлестывать за девчонками, просто от нечего делать. Каждая из них, наслышанная о его репутации едва ли не казановы, мечтала, что именно в ней он найдет свою единственную настоящую любовь. Его же проблема была в том, что он, похоже, уже нашел ее и эта любовь была чертовски невзаимной.
Итачи лишь изредка интересовался его успехами на личном фронте. Конечно, слухи долетали и до него. Но это была не затаенная ревность, которую так жаждал увидеть Шисуи, а лишь вежливый веселый интерес и ничего больше.
- Слышал, у тебя роман со взрослой женщиной. Признайся - ты сам эти слухи распускаешь? – спросил его как-то Итачи, когда они шли с тренировочной площадки к деревне.
- Да вот еще. Я действительно настолько крут, как говорят! Как ты можешь сомневаться во мне вообще? Еще друг называется, – усмехнулся Шисуи.
- Я прекрасно знаю пределы твоих возможностей. Не верю, что ты совратил какую-то даму в возрасте. Это бред, – отозвался Итачи и внезапно остановился, повернувшись куда-то влево. – Озеро. Искупаемся?
Шисуи замялся на секунду. Купаться с Итачи было занятием не из простых. Сначала стой и старайся не пялиться, как он гибко выскальзывает из одежды. Потом сжимай зубы, чтоб не охнуть, когда он распускает по голым плечам волосы. И, конечно же, не вздумай подплывать слишком близко, когда он ныряет и вода скатывается с мокрых волос по лицу и шее. А потом медленно рассчитывай траекторию полета сюрикена весом шестьдесят грамм при броске левой рукой и боковом ветре скоростью три метра в секунду, когда Итачи стоит в одних плавках и обсыхает на солнце, а последние капельки воды катятся по его спине, груди, животу и застревают в мокрой ткани трусов, облепивших худые бедра как вторая кожа.
- Нет, не хочется, – отозвался он угрюмо.
- Жарко, – выдохнул Итачи и потер шею рукой, смахивая выступившую испарину. – Я искупаюсь.
- Ладно, – пожал плечами Шисуи, и они свернули с дорожки в чашу. Неспешно дошли до озера, и пытка началась.
Сначала Итачи дернул завязки маски, которую небрежно сдвинул набок. Кинул фарфоровую кошку на траву и принялся стягивать перчатки. Аккуратно, палец за пальцем, дергал черную ткань, а потом стянул ее с руки.
- Тебе бы в стриптиз, – не удержался Шисуи и тут же прикусил язык. Итачи далеко не всегда мирно реагировал на скабрезные шутки в свой адрес.
- Там не на что смотреть, – пожал плечами АНБУ и тем же способом стянул вторую перчатку. Шисуи бы поспорил с ним. Смотреть там было на что, если тебе нравится красивое, еще не мужское, но уже не детское тело. Итачи был худ, но мускулист, бледен, но не фарфоровой, а молочной теплой белизной. На его теле почти не было волос. Только тонкая темная дорожка коротких волосков, сбегающая от пупка за пояс трусов. Он уже видел его голым и сейчас сидел под деревом и предвкушал, что увидит все это снова.
Итачи расстегнул крепления жилета и стянул его через голову. Подхватил край темной майки без рукавов и снял ее, с блаженным вздохом встряхнув головой. Шисуи аккуратно прикусил губу, так, чтоб не было заметно другу. Кожа Итачи была покрыта легкой испариной. Наверное, в жилете было чертовски жарко. Влажные пряди волос тут же прилипли к шее и плечам, и когда Итачи чуть наклонил голову вперед, возясь с ремнем брюк, они, словно лаская, скользнули по влажной коже, натягиваясь и сводя Шисуи с ума одним своим видом. Он задрожал и аккуратно закинул ногу на ногу. Возбуждение стало накатывать волнами от каждого нового образа, мелькавшего у него перед глазами и в голове. Он уже не мог остановить свои мысли, которые так и норовили вот-вот лишить его выдержки.
Итачи расстегнул ширинку и стряхнул со ступней сандалии. Дернул брюки вниз, выпутывая ноги из штанин, и аккуратно сложил их поверх стопочки одежды.
- Точно не пойдешь? – спросил он Шисуи и стянул с влажных волос резинку. Шисуи помотал головой. Он боялся, что если откроет рот, то из него понесутся стоны вперемешку с матом и криками, что он хочет Итачи прямо здесь и сейчас.
Итачи слегка пожал плечами, кинул резинку поверх брюк и пошел к воде. Быстро вошел в нее и нырнул с головой. Шисуи закрыл глаза и откинул голову на дерево. Он извращенец, который хочет своего собственного лучшего друга. Почему, черт побери? Почему?!
В этот вечер он долго не позволял себе кончить, удовлетворяя себя в собственной ванной и прокручивая образы голого Итачи перед глазами. Как же он хотел его... Чуть высокомерного, немного холодного и гордого в своей непревзойденной идеальности. Может ли Учиха Итачи стонать от удовольствия, всхлипывать от невыносимости муки, дрожать от нетерпения, умолять, просить, подчиняться, отдаваться… Среди неразборчивых стонов то и дело проскакивало запретное «Ита…», но он всегда останавливал себя, не давая стонать его имя вслух. Даже наедине с собой он не мог позволить себе мечтать о нем всерьез. Ведь он был совершенно недостижим.
Через некоторое время Шисуи, наконец, попробовал секс с мужчиной. Он был снизу, и процесс сперва показался ему сущей пыткой. Но потом он понял, что это такое, когда тебя трахают в зад и от ощущения того, что ты грязная сучка, мутится перед глазами и губы сами шепчут «еще-о... вот так… да-а-а» и еще миллионы возбуждающих желание пошлостей, которые так сладки в постели и так невыносимо глупы в обычной жизни. Он был на седьмом небе. Его любовник был джоунином старше него и выполнял любые прихоти Шисуи. Они трахались как заведенные, словно это был их последний раз, не любили друг друга ни на рё и наслаждались простыми радостями плоти, без каких-либо обязательств или чувств. Расстались они так же, как и сошлись, – быстро и без сантиментов. Но теперь Шисуи не распалялся на девушек. Он понял, что ему нравится, и не собирался останавливаться на одном любовнике. Почувствовав себя увереннее, он стал ясно видеть разницу между гетеросексуальными и не сильно обремененными подобными трудностями парнями.
Партнеры пошли один за другим, и ни с кем Шисуи не оставался надолго. Он предпочитал брюнетов. Если у парня были длинные волосы, он трахал его всегда сзади, воображая на его месте Итачи и изводя любовника до низких животных стонов, превращая его тело в раскуроченное поцелуями и ласками поле битвы, оставляя свои метки везде и мучая оргазмами как наказанием. Он наказывал их за то, что не мог получить того, кого действительно хотел. Заставлял снова и снова выкрикивать свое имя и умолять, изнывая в истоме. Требовал просить взять и трахать до потери сознания, рассказывать сбившимися хриплыми голосами, как сильно они хотят почувствовать его внутри себя, как им безумно нравится, как его член движется, задевая простату, какой он потрясающий любовник, самый лучший, самый желанный. Он хотел услышать это от одного человека и заставлял других повторять снова и снова. Даже кончая, он продолжал изнывать от неудовлетворенного желания. Итачи… Итачи… Всегда и везде Итачи…
Он стал избегать его, отказывался от совместных тренировок под разными благовидными предлогами, не соглашался встречаться наедине. Итачи наверняка обижался, но был слишком горд, чтобы показывать это, и слишком подчеркнуто самостоятелен, чтобы открыто возмутиться. Дружба стала сходить на нет.
Шисуи скучал по нему неимоверно. Он стал остывать к своим любовникам и приглашал их к себе все реже, только чтобы унять бунтующее без секса тело.
А потом он застонал его имя, кончая, и парень, что был под ним, рассмеялся.
- Так вот кого ты действительно хочешь? А я-то гадал…
Он вышвырнул его из квартиры, сунув шмотки в руки и захлопнув дверь перед ухмыляющейся рожей.
- Не дает, да? Ну, еще бы, эта холодная принцесса никому не дает! Ха-ха!
Шисуи врезал бы ему, но сил не было. И к тому же это была правда. Итачи был холоден и отстранен и ни с кем не сближался. У него не было ни парня, ни девушки, хотя все давно уже спали друг с другом, скидывая напряжение от тренировок и миссий. Итачи был словно кусок льда. Красивый, желанный и холодный.
А потом он пришел к нему домой, и Шисуи не поверил своим глазам. Итачи нервничал, и это было заметно. Он был без своего жилета, в черной безрукавке и неизменных анбушных перчатках и выглядел еще соблазнительнее, чем Шисуи его помнил.
Шисуи уселся на кровать и вернулся к шлифовке кунаев, а Итачи растерянно замер посреди комнаты, явно не зная, с чего начать.
- Что стряслось? – спросил хозяин.
- Мне нужен совет, - сказал гость, и Шисуи отложил кунай, с интересом вглядываясь в друга.
- У меня… свидание, – чуть улыбнувшись, сказал Итачи, и в живот Шисуи словно упал огромный булыжник. Свидание… у Итачи свидание…
- С девушкой? – спросил он, не подумав.
- Конечно, с девушкой, – раздраженно ответил Итачи, пряча за резким тоном смущение. – И я подумал, раз уж ты такой знаменитый ловелас, – с иронией продолжил он, – может, посоветуешь, куда ее сводить?
Шисуи почувствовал жгучее желание разреветься. Глупо, по-девчоночьи разбить в доме всю посуду, раскрошить в щепки мебель, расшвырять вещи и содрать обои.
- Не знаю, – хмуро ответил он. – Я не вожу девушек никуда кроме своей квартиры.
- Тебя в последнее время не часто увидишь с девушкой, – заметил Итачи и подошел к книжному стеллажу, рассеянно проводя по корешкам затянутой в когтистую перчатку рукой.
- Тебя это смущает? – спросил Шисуи насмешливо.
- Нет. Мне все равно. Люби кого хочешь, – ответил Итачи и повернулся к нему, продемонстрировав полное безразличия лицо.
- Я никого не люблю, – зло огрызнулся Шисуи. Итачи безразлично дернул плечом.
- Значит, совета от тебя не получу. Ну что ж…
- Почему же. Совет – хорошенько поцелуй ее на прощание, и она будет твоей. Это главное на первом свидании. Хороший поцелуй с языком. Никто не может устоять против такого обещания.
Итачи чуть нахмурился и посмотрел в окно.
- Ясно, – сказал он.
- Ты же умеешь целоваться, Итачи? Да? – спросил Шисуи. Его насмешливость словно подталкивал какой-то чертенок внутри. Ревность, обида и жгучее желание доказать, что он лучше, опытнее и в сто раз более удачлив в личной жизни, чем Итачи.
Итачи промолчал.
- Совсем не умеешь? – уточнил Шисуи. – Вообще никогда?..
- Нет. Да и с кем бы я… не важно. Спасибо, – досадливо отозвался Итачи и сжал руки в кулаки.
Шисуи поднялся с кровати и подошел к нему близко-близко, заглядывая в полные непонимания и растерянности глаза. А потом наклонился к его лицу и легонько коснулся губами тонких, упрямо сжатых губ.
- Ну как? – спросил Шисуи, улыбаясь.
- Э… никак, – ответил Итачи.
- Вот после такого обычно и не бывает второго свидания, – с видом знатока заявил Шисуи и, надавив на плечо Итачи, заставил его сделать несколько шагов назад и упереться спиной в стену.
- Что ты делаешь? – строго спросил друг и нахмурился.
- Устраиваю тебе личную жизнь, конечно, – беззаботно ответил Шисуи уже во власти сладкого безумства. Итачи был так близко, так невыносимо близко. Его запах окутывал весь мир вокруг, заставляя сам воздух дрожать от напряжения. Шисуи терял последние крохи самообладания. Он уже коснулся его губ. Таких мягких, таких неподатливых... И он собирался сделать это снова.
Шисуи наклонился к его лицу и снова мягко прижался к сомкнутым губам. Итачи напрягся, словно тетива на луке. Одно неверное движение, и она хлестнет тебя по руке с невыносимой жестокой силой. Шисуи несколько раз поцеловал упрямые тонкие губы, скользя от уголка к центру и немного смущаясь под пристальным взглядом Итачи.
- Открой рот, – шепнул он, стараясь не выдать себя ни дрожью, ни хрипотцой. Губы Итачи под его губами, тело Итачи рядом с его телом. Голова стремительно пустела, оставляя только жадное бесконтрольное желание. Итачи колебался несколько бесконечно долгих секунд, а потом его губы нерешительно приоткрылись. Шисуи сдержался и не застонал. Он стал неспеша посасывать верхнюю губу Итачи, не торопясь пускать в ход язык. Итачи сосредоточенно нахмурился и приоткрыл губы еще шире, давая партнеру больше простора. Шисуи выпустил его верхнюю губу и так же медленно и аккуратно завладел нижней, слегка подразнил зубами, втянул, плотно обхватывая губами, и выпустил, замерев перед лицом Итачи. Шисуи дрожал. Сколько он мечтал об этом, и все, что он получает, – это жалкая игра! Чертов урок анатомии и не больше. Это было невыносимо. Это было еще хуже, чем не иметь ничего вовсе.
- Закрой глаза, – приказал он. Итачи вытер губы о перчатку и совершенно спокойным, не взволнованным ни на каплю голосом спросил:
- Зачем?
- Затем, Итачи! Черт бы тебя побрал, делай, что я говорю! – зашипел Шисуи и сжал его плечи. Тонкие руки в перчатках уперлись ему в грудь, и все тело гостя напряглось, готовясь к рывку. Три секунды они буравили друг друга взглядами, а потом Шисуи почувствовал, что руки Итачи перестали отталкивать его и просто лежат на плечах.
- Ладно, - недовольно согласился Итачи и нехотя закрыл глаза. Шисуи едва не застонал. Его глаза, такие опасные, такие смертоносные, с дрожащими густыми ресницами, опущенными вниз, были просто божественно красивы.
Он снова стал целовать его и снова не давал себе воли. Аккуратно и медленно ласкал его губы, посасывал, прикусывал, щекотал дыханием и дразнил легкими невесомыми касаниями. И он был вознагражден. Итачи сдерживал себя, как мог, но Шисуи почувствовал, как он задышал чаще и сердце его отчаянно забилось в груди. Это было самое эротичное, что когда-либо испытывал Шисуи. Итачи захотел! Захотел большего с ним!
Он легонько коснулся его губ языком, и Итачи вздрогнул, распахивая глаза.
- Может, хватит? – спросил он сбившимся голосом.
- Еще не все, – прошептал Шисуи ему в губы и, наконец, проник внутрь языком. Он захлебнулся в собственном желании, как в накатившей волне. Влажный горячий рот Итачи был весь его, и он медленно скользил языком по его безучастным губам, зубам, небу и поджатому в смущении горячему языку.
- Отвечай мне, – глухо простонал он, кусая губу Итачи, и не сдержавшись, прижимаясь к нему всем телом.
- Я не знаю, как, – прошипел Итачи и попытался отстраниться.
- Просто отвечай, – шепнул Шисуи и снова проник языком в его сладкий рот. На этот раз Итачи робко шевельнул губами, впуская его, и когда Шисуи дотянулся до кончика его языка, он нерешительно встретился с его собственным. Волна жара прокатилась от макушки и вниз, заставляя член наливаться желанием. Шисуи немедленно отстранил свои бедра от бедер Итачи. Язык Итачи, осмелев, стал гладить и ласкать жадный язык Шисуи. Губы Итачи, еще минуту назад безразличные и неподатливые, стали ласкать его губы, все смелее и жарче. Шисуи чуть подался назад и едва не зарычал от дикого животного удовольствия, когда Итачи последовал за ним, приближая свое лицо к его, вталкивая свой язык в его собственный рот, лаская его неумело, но не робко, все настойчивее и смелее. Шисуи задохнулся от возбуждения. Его руки скользнули по бокам Итачи, ощущая жар кожи через тонкую ткань футболки. Он хотел его так долго и сейчас, наконец, целовал, прижав к стене своей комнаты. Это было как сон наяву. Лучше, чем все мечты вместе взятые, лучше, чем скала Хокаге и посвящение в чунины, лучше, чем холодный душ в жаркий день, и лучше, чем победа в затяжном бою. Его пальцы подцепили край черной футболки и заскользили по голой коже вверх. Он, потеряв голову, застонал прямо в губы Итачи, жадно ласкающие его, и это была большая ошибка.
Итачи встрепенулся и резким ударом локтя в живот отбросил Шисуи от себя. Шисуи сложился пополам от боли – Итачи не умел бить в полсилы. Голова все еще шумела от желания, он плохо соображал и с яростью кинулся вперед, стремясь причинить столько же боли, сколько сам испытал за все это время.
Итачи увернулся, и шаринган зажегся в его глазах алым пламенем. Шисуи врезался в стену по инерции и тут же перекатился под ноги гостю, стараясь сбить его с ног подсечкой. Итачи перепрыгнул через него, распахнул окно и замер на подоконнике. Шисуи медленно выпрямился, тяжело дыша. Он не знал, что сказать в свое оправдание. Если бы он сейчас победил, то сделал бы с Итачи все, что его воображение рисовало ему долгие, долгие месяцы. И от осознания этого он стал противен сам себе.
- Что с тобой? – спросил Итачи, в любой момент готовый выпрыгнуть в окно. Он не собирался всерьез драться со своим единственным другом, и Шисуи это знал.
- Я хочу тебя, – ответил он хмуро. – Давно уже. С ума схожу, трахаю всех этих мальчишек и представляю на их месте тебя. Я тебя безумно хочу и схожу от этого с ума! И не видеть этого может только такой чурбан, как ты! Совершенно бесчувственный и холодный, как кусок льда! А теперь уходи. И удачи тебе на свидании! – прокричал он яростно и замер, успокаивая сбившееся дыхание.
Итачи смотрел с опаской, растерянно и упрямо одновременно. Он опустил взгляд и выпрыгнул в окно, растворившись в воздухе, словно его тут и не было.
После этого они вовсе прекратили общаться. Итачи перестал искать встреч с ним, а он уже давно не звал никуда своего друга по причине мучительного желания позвать его в свою постель.
Миссии текли одна за другой, любовники время от времени грели его постель, клан возлагал на него большие надежды. Все было размеренно, обыденно и скучно. Все казалось Шисуи пресным. Он потерял своего единственного настоящего друга, не приобрел любимого, и краски вокруг неуловимо потускнели.
Раньше у него была хотя бы надежда. Теперь – после молчаливого, выдержанного трехнедельного «нет» – ее не осталось. Итачи не пришел. Значит, нет.
Он вернулся с тренировки поздно вечером и снял ножны, аккуратно положив их в подставку. Какой-то звук заставил его обернуться. За окном, на опоясывающей верхний этаж небольшой крыше стоял Итачи и легонько скреб стекло стальными когтями. Шисуи не поверил своим глазам. Он подумал, что от всего этого у него начались галлюцинации, или он просто спит.
Он подошел к окну и распахнул его, впуская ночной воздух в комнату. Следом за ним внутрь заскочил и Итачи. Не говоря ни слова, он обвил шею Шисуи затянутыми в черные перчатки руками и прижался к его губам в страстном поцелуе. Шисуи закрыл глаза и отдался своей грезе. Итачи… его запах, его тело, его цепкие анбушные коготки, вцепляющиеся в его футболку, – все это не могло быть наяву.
Шисуи попятился и уперся спиной в стену. Язык Итачи жадно хозяйничал в его рту, и он отвечал ему, не помня себя от накатывающего возбуждения. Как во сне…
Он резко перевернулся и прижал партнера к стене, потянул его вниз, заставляя сесть, упираясь спиной в жесткие обои, и торопливо расстегнул ремень его брюк. Пальцы его дрожали от нетерпения. Этот сон был таким реальным – куда реальнее всех остальных, и Шисуи хотелось насладиться им сполна. Он рывком дернул штаны Итачи вниз, стаскивая их с бедер. Сразу же подцепил и белье. Ткань затрещала, когда он резко потянул ее, вытаскивая левую ногу Итачи из ее плена, обнажая его белое худое бедро. Брюки остались висеть на другой ноге, Шисуи подхватил бедра Итачи и вжался в обнаженный пах ноющим членом. О, как хорошо! Трахнуть его прямо здесь и сейчас, и плевать, что это всего лишь сон.
- Подожди! – испуганно вскрикнул Итачи, и Шисуи неверяще уставился на него. Он и вправду был здесь? Он осмотрел парня, прижатого к стене в весьма неудобной позе. Итачи все еще был в своих сапогах и черной майке. Глаза были напуганными, и Шисуи наконец осознал, что это никакой не сон. Даже в самой смелой своей фантазии он не мог представить себе напуганного Учиху Итачи.
Шисуи медленно опустил его ноги и потянул к себе, сажая полураздетого Итачи на свои колени.
- Черт! – прошипел он. – А я думал, это сон…
Итачи обхватил его плечи, и тяжелое дыхание ударило в ухо:
- Нет. Не сон…
- Прости. Вот же глупость! Чуть не отымел тебя прямо на полу, – заговорил Шисуи, обнимая друга и зарываясь лицом в его шею. Неудержимый смех разбирал его, и через секунду он уже смеялся, не в силах остановиться. – Я становлюсь опасным психопатом. Тебе лучше не приходить ко мне.
Итачи нежно погладил его по голове.
- Ты думаешь? – сказал он серьезно, и возбуждение снова накатило на Шисуи. В его голосе был намек, ехидная издевка и немного желания. Затаенная дрожь и неуверенность, которую так ждал Шисуи все это время. Он четко осознал, что Итачи прижимается к нему совершенно голой промежностью. Что его полувозбужденный член упирается ему в живот, и если он опустит руки, то сможет сжать его абсолютно доступные ягодицы.
- Ты… погоди… – Шисуи, сам не зная почему, стал торопливо высвобождаться из объятий Итачи. – Ты что тут делаешь?
Он отстранил парня прочь, и от вида местами обнаженного ниже пояса Итачи кровь закипела в жилах. Итачи, не смутившись, стянул сапоги и брюки, все еще висящие на его ноге и поднялся.
- Я думал, ты этого хочешь, – пожав плечами, сказал он. Шисуи недоверчиво осматривал его с ног до головы, старательно отводя глаза от уже совсем поникшего члена.
- Нет, постой. Что случилось? Почему ты…
Итачи подскочил к нему и с силой притянул к себе.
- Да брось, Шисуи. Ты же хочешь эту задницу, правда?
Шисуи резко ударил его в живот, а потом по лицу. Тело парня отлетело и врезалось в стену. Он, смеясь, сполз по ней вниз и поднял глаза, откидывая длинные пряди в сторону.
- Значит, так и не дал, Шисуи? А-ха-ха! – смеющееся лицо Итачи было прямо перед ним, но он знал, что это не Итачи. Он активировал шаринган, и Итачи растворился в белом дыму, являя ему его бывшего любовника, с которым он так опрометчиво простонал запретное имя. Он в ярости подскочил к нему и, схватив за шиворот, дернул вверх, впиваясь шаринганом в его зрачки. Он заставил его забыть этот вечер и тот вечер тоже. Подавил его волю, разнес к чертям его память и оставил один на один с разрозненными осколками. Парень молча оделся и выскочил в окно, направляясь к себе в постель, как ему и приказал Шисуи. А сам обладатель могучих глаз несколько раз с силой ударился протектором об стену и упал на кровать ничком.
Через две недели на собрании клана Шисуи, как и прочие, сидел в полутемном каменном склепе на коленях и слушал Фугаку вполуха. Все его внимание занимала прямая спина с темным хвостиком волос чуть впереди. Итачи тоже был здесь. Говорили про униженное положение клана, про попустительство Хокаге в притеснении полномочий, о том, что АНБУ бесцеремонно сует свой нос в дела полиции... Что-то назревало. Что-то нехорошее. При словах об АНБУ все взгляды устремились к Итачи. Его спина, неестественно прямая, осталась неподвижной. Шисуи хмуро опустил взгляд на свои руки и прикусил губу.
В старые времена они вышли бы вместе после собрания и с жаром обсуждали бы трясущуюся бородку старейшины Кано, смеялись бы над пафосностью речи Фугаку. Теперь Шисуи шел один.
Он побрел по темной улице, засунув руки в карманы и разглядывая пыльную дорогу под ногами. Было тоскливо.
Итачи нагнал его почти у его дома. Молча пошел рядом плечо к плечу. Шисуи посмотрел на него и ничего не сказал. Они поднялись по лестнице и вошли в его квартиру. Разулись в прихожей, не проронив ни слова, и прошли в комнату. Шисуи замер посередине, ожидая, что скажет Итачи, но тот, не сказав ни слова, забрался на кровать и медленно стянул с волос резинку и хитай, позволяя темным прядям рассыпаться по спине.
- Надеюсь, я думал не слишком долго, – сказал он немного напряженно и робко улыбнулся. Шисуи молчал. Все снова казалось нереальным, мифическим и немного неправильным.
- Ты ведь не хочешь, – сказал он досадливо. – Не надо делать мне одолжение. Это унизительно.
Итачи встал и подошел к нему вплотную. Горячее дыхание защекотало подбородок. Он поднял руку и стянул со лба Шисуи хитай.
- Заставь меня захотеть, – шепнул он едва слышно и поцеловал его губы. Робко, едва касаясь, коснулся их своими и тут же отстранился. Шисуи хмуро смотрел на него и не шевелился. На него напало странное отупение, словно все эти месяцы он вовсе и не хотел услышать что-то подобное из уст Итачи.
Его снова поцеловали, на этот раз требовательнее и жарче. Итачи проник в его рот языком, выманивая его собственный язык на интимную встречу. Его руки скользнули под темную футболку Шисуи и призывно погладили спину.
- Зачем? – непонимающе протянул Шисуи, отстраняясь. Все это было похоже на глупую игру.
- Ты передумал? – нахмурившись, спросил гость и неловко отстранился. – Я думал, ты…
- Зачем ты это делаешь, если ты меня не хочешь? – пояснил свой вопрос Шисуи.
Итачи промолчал и, нахмурившись, снова сел на постель.
- Кто тебе сказал, что не хочу? – ответил он вопросом на вопрос и вызывающе расстегнул лямки анбушного жилета.
- Ты не ответил, – упрямо гнул Шисуи, стараясь не пожирать глазами открывшиеся плечи чересчур откровенно. – Я тебя совсем не понимаю. Ты сбежал и три недели не давал о себе знать. И тут приходишь и… что я должен думать?
Итачи стянул жилет через голову и бросил его на пол. Он улыбнулся немного виновато:
- Шисуи, а можешь сегодня не думать? Просто сделай со мной все, чего тебе хочется, – в голосе его была просьба и еще какая-то затаенная печаль. Шисуи на негнущихся ногах дошел до постели и сел рядом с Итачи. Он прикоснулся к его голому плечу, и ток пробежал по руке. Он рвано вдохнул и прикусил губу. В темной майке, в черных перчатках и черных штанах, с рассыпавшимися по плечам волосами Итачи был похож на маленькую дикую кошку.
Шисуи взял его руку и провел коготками по своему лицу, едва касаясь.
- Моя кошечка, – выдохнул он в ладонь Итачи, и тот закрыл глаза от удовольствия.
- Всегда нравилось, когда ты называл меня так, – полушепотом выдохнул гений Учиха, – поэтому так и злился. Просто с ума сходил.
- Какая же ты сволочь, Итачи, – прошептал Шисуи, пододвигая его ближе к себе и жадно запуская руки под темную футболку. – И давно ты…
- Да, – выдохнул он, откидывая голову назад и подставляя шею под медленные влажные поцелуи. – Я… боялся… - он рвано глотнул воздуха, когда Шисуи добрался губами до худенькой ключицы. – А потом ты стал спать со всеми подряд, и я подумал, что у меня нет шансов.
- Идиот, – усмехнулся Шисуи и прижал его к себе. – Какой же ты придурок, Учиха.
Это было принятое меж ними самое грозное ругательство, означающее, что ты самодур, эгоист и не видящий дальше своего надменно вздернутого носа кретин.
- Ты тоже хорош, Учиха, – отозвался Итачи. Они поцеловались. Их губы, словно намагниченные, притянулись друг к другу и не хотели расцепляться. Жаркие ласки языков разбудили в Шисуи жгучее желание. Он задышал чаше, плавясь от восторга. Итачи был с ним, Итачи хотел его, этой ночью Итачи будет его. Наконец-то, наконец-то, наконец-то!
Он потянул его футболку вверх, и любовник послушно поднял руки, помогая себя раздевать. Шисуи коснулся его груди, обводя кончиками пальцев рельеф мышц, задел соски, вырвав у Итачи судорожный вдох, и наконец пощекотал вдавленный пупок.
Итачи подвинулся к изголовью и лег на спину, вытягиваясь во весь рост. От этого зрелища Шисуи чуть не потерял сознание.
Он, дрожа, расстегнул пояс его брюк и потянул их вниз. Итачи выгнулся, приподнимая бедра.
- Черт, какой ты соблазнительный, – выдохнул Шисуи, откидывая брюки прочь.
- Надеюсь, – смущено усмехнулся Итачи. – Вряд ли я поражу тебя своим опытом.
- Не думай об этом, – хрипло выдохнул Шисуи. – Моего опыта хватит на двоих.
Он поднял руки, и Итачи, поняв его без слов, сел и снял с него рубашку. Осторожно погладил грудь, щекоча коготками все еще не снятых перчаток, повторяя его собственные движения и внимательно наблюдая за реакцией Шисуи.
- Нравится? – шепотом спросил он.
- А сам как думаешь? – усмехнулся Шисуи, блаженно зажмурившись. – Ты не против, если я немного на тебе полежу, Итачи? Честно сказать, вертикальное положение сохранять просто невтерпеж.
Они рассмеялись, и это немного сняло напряжение.
Итачи послушно откинулся на спину. Шисуи лег рядом, щекоча его легкими прикосновениями и не решаясь переходить к большему. Он так долго мечтал об этом, что сейчас было страшно, что все окажется не таким, как он себе представлял.
Итачи выгнулся, почти замурлыкав от его легких ласк, и Шисуи почувствовал то, чего давно ждал, – он потерял голову. Навалился на Итачи сверху, раздвигая его ноги коленом и впиваясь в губы жарким поцелуем. Они оба застонали, когда их напряженные члену столкнулись через одежду.
- Ммм... Шисуи… - выдохнул Итачи и зажмурился от муки. «Он все-таки может стонать», – с какой-то темной, дикой радостью подумал Шисуи и жаркими поцелуями стал покрывать доверчиво подставленную шею.
- Боги, Итачи… Итачи… Итачи… - он шептал его имя, не переставая, щекоча языком соски и обводя пупок, запуская язык в маленькую выемку и одновременно сжимая бока выгибающегося любовника руками. Это имя наконец перестало быть запретной мечтой, и Шисуи не мог остановиться, засыпая им тело Итачи, как снег засыпает землю.
Он потянул боксеры Итачи за резинку и высвободил из белья его член. Итачи вздрогнул чуть смущенно и, распахнув глаза, уставился вниз.
- Ты красивый, – шепнул Шисуи и стянул его белье прочь, оставляя его в одних перчатках. – Их оставим, они мне нравятся, – заявил он внезапно, кивнув на последнюю деталь гардероба.
- Не боишься, что я расцарапаю тебе спину? – выдохнул Итачи, и Шисуи задохнулся от накатившей волны возбуждения. Это была самая сладкая угроза на свете.
- Нестрашно, – прошептал он и, обхватив член Итачи пальцами, легонько стал играть с головкой языком.
Итачи задыхался, то зажмуриваясь от удовольствия, то распахивая глаза и жадно глядя на розовый язык, скользящий по его крайней плоти. Шисуи, вдоволь наигравшись, приподнялся на локте и втянул член в рот. Глаза Итачи распахнулись.
- О-о-о-о... - простонал он, откидываясь на спину и расслабленно позволяя делать с собой все, что Шисуи хотел. – Как… боги… Шисуи, еще… пожалуйста.
Шисуи усмехнулся про себя. Учиха Итачи мог просить. Шисуи умело играл с его членом, то впуская в себя до основания и размеренными движениями приближая развязку, то выпуская его изо рта и поигрывая с головкой, наслаждаясь разочарованным стоном Итачи. Руки в черных перчатках сжали белую простынь, натягивая ее в исступлении.
- Шисуи… - простонал он хриплым шепотом. – Пожалуйста…
Шисуи выпустил его член изо рта с бесстыдным чмокающим звуком.
- Что – пожалуйста? – безжалостно усмехнувшись, переспросил он и рукой несколько раз провел по стволу.
Итачи выгнулся, бесконтрольно толкаясь в его руку и задыхаясь от накатывающего оргазма. Шисуи быстро сдавил его член у основания и больно ущипнул за сосок.
Парень дернулся и распахнул глаза.
- Что… что не так? – смущенно спросил Итачи. Шисуи улыбнулся и легко поцеловал головку его члена.
- Попроси меня, пожалуйста. Я так долго ждал, Итачи, – зашептал он, обдавая напряженный лоснящийся член жарким дыханием.
- Я… прошу тебя, – прошептал Итачи смущенно, явно не понимая, чего от него хотят. Его глаза, затуманенные желанием, оглядывали темную голову Шисуи, склоненную над его пахом.
- О чем ты меня просишь, глупый? – рассмеялся Шисуи и снова стал посасывать головку, не впуская член слишком глубоко в рот.
- Ммм… Я прошу… прошу… - застонал Итачи, выгибаясь под ласками. – Не знаю… пожалуйста…
- Чего ты хочешь? – хрипло прошептал Шисуи, на секунду выпустив его член и тут же снова принялся сосать его с бесстыдным удовольствием.
- Кончить, – выдохнул Итачи, всхлипнув. – Пожалуйста, Шисуи, дай мне кончить.
Слова эти были словно божественная музыка. Шисуи с довольным стоном стал сосать его член, приближая оргазм каждым движением губ и языка. Он скользнул рукой к яичкам и стал поигрывать ими, легонько щекоча тонкую кожицу. Голова его поднималась и опускалась над пахом Итачи. Он аккуратно раздвинул его ноги и скользнул пальцами ниже, отыскивая маленькое сжавшееся колечко мышц.
Итачи не выдержал и пары минут. Он всхлипнул и протяжно замычал сквозь зубы, изливаясь в рот Шисуи. Тот проглотил сперму и не выпускал изо рта его член до последних судорог. Потов все же отстранился и тщательно слизал белые капли с поникшего члена.
- Прости, – прошептал Итачи, приподнимаясь на локтях.
- Не извиняйся, глупенький, – усмехнулся Шисуи. – Хочешь... – он сглотнул, – тоже попробовать?
Итачи кивнул и сел. Теперь Шисуи откинулся на спину и смотрел, как Итачи стягивал с него брюки и белье.
Он осторожно коснулся члена и подполз ближе. Деловито откинул волосы на плечо и лизнул головку. Усмехнулся.
- Что? – спросил Шисуи растерянно.
- Ты вкусный, – сказал Итачи и втянул его член в рот.
- Ох... – зашипел Шисуи. – Полегче... ммм… зубы не надо.
Итачи смущенно отстранился, вытирая рот тыльной стороной ладони.
- Прости, – выдохнул он смущенно. – Я же говорил…
- Заткнись и соси, – шутливо усмехнулся Шисуи, и Итачи, улыбнувшись, снова склонился над его членом. – Медленнее, без зубов и нежнее, аккурат… О да! Мфф… мммм… Да, ты точно… понял…
Он зажмурился на секунду и застонал в голос. Неумелые ласки Итачи были приятны даже своей неловкой трогательной невинностью. Он был у него первый, и это кружило голову.
- Чуть глубже, – шепнул Шисуи и задохнулся, когда Итачи послушно попытался впустить его член в рот на всю длину. Итачи, постанывая, ласкал его, прибавляя темп. Шисуи изгибался от накатывающего жаркого наслаждения. Эти губы, этот рот, эти волосы, щекочущие бедра, – все это было сбывшейся мечтой.
- Все, хватит, – прошипел Шисуи, но Итачи жадно продолжал ласкать его. – Все! Итачи, мать твою! Прекрати! Кончу ведь, идиот!
Итачи отстранился, резко выпустив член изо рта и оглядывая Шисуи мутным взглядом.
- Прости, – прошептал он и коснулся головки губами в невесомом поцелуе. – Увлекся.
Шисуи застонал и, приподнявшись, схватил любовника за плечи и опрокинул на кровать, подминая под себя.
- Пора переходить к главному блюду, – прошептал он и, выдвинув ящик прикроватной тумбочки, достал смазку. Итачи кивнул, упрямо поджав губы. Шисуи улыбнулся, глядя на его решительность.
- Немного больно будет, но я постараюсь аккуратнее, – проговорил он, выдавливая на пальцы смазку. – А ты... – он поцеловал Итачи, ощущая пикантный солоноватый вкус его губ, – ты должен расслабиться, ладно?
- Хорошо, – выдохнул Итачи и покорно раздвинул ноги, сгибая их в коленях. Шисуи снова поцеловал его и скользнул рукой по груди. Поиграл с сосками, одновременно прикусывая нижнюю губу Итачи. Спустился на шею и впился в кожу поцелуем, втягивая податливую плоть в рот и со злорадством оставляя на ней смачный засос. Его Итачи. Его и больше ничей.
Пальцы нашли вход в тело любовника и стали гладить, дразнить, поигрывать с ним, обводя вокруг. Итачи задышал чаще и со стоном подался навстречу. Шисуи, ободренный его реакцией, аккуратно ввел внутрь один палец, внимательно прислушиваясь к реакции партнера. Итачи замер, ощущая вторжение, но не напрягся и не сжался.
- Молодец, – прошептал Шисуи ему в ухо. – Уже скоро…
Он стал двигать пальцем, расслабляя узкое колечко мышц. Итачи судорожно всхлипнул и откинулся на подушки.
- Как… мммм… странно, – выдохнул он. – Я думал – хуже…
Шисуи продолжал щекотать его шею и уши, дразнить соски и вжиматься возбужденным членом в бедро. Ему страшно не терпелось взять Итачи, но это был его первый раз, и следовало быть сдержанным и аккуратным. Он добавил еще один палец, и между бровей Итачи залегла крохотная складочка.
- Потерпи чуть-чуть, – прошептал Шисуи, сходя с ума от нетерпения. Он говорил это не только Итачи, но и себе.
- Хватит уже, – прошипел Итачи, выгибаясь. – Я не девчонка какая-нибудь.
- Именно поэтому, – выдохнул Шисуи, – терпи… – он вытащил пальцы и добавил еще смазки. Ввел сразу три в уже достаточно расслабленное отверстие и стал растягивать его, осторожно, не спеша, чутко прислушиваясь в реакции Итачи.
- Все нормально, – выдохнул Итачи на невысказанный вопрос. – Терпимо… Ах! – он широко распахнул глаза, когда Шисуи нарочно надавил на простату. – Шисуи… еще.. – жадно потребовал Итачи, прижимая его к себе и беспощадно царапая когтями спину. «Как и обещал», – мелькнуло в голове Шисуи, и он снова задел маленький бугорок пальцами. Итачи выгнулся и застонал громче прежнего.
Шисуи навис над ним, придерживая бедра руками, и осторожно ввел головку внутрь. Итачи задышал часто и прерывисто и в то же время упрямо закивал головой, побуждая его двигаться дальше. Шисуи медленно подался вперед. Стенки горячего отверстия обхватили его член, даря ни с чем не сравнимое ощущение единения.
Итачи нахмурился и прикусил губу. Как бы он ни старался расслабиться, мышцы от боли все равно напряглись. Шисуи замер и поцеловал его, расслабляя, лаская и настойчиво толкаясь членом вперед.
- Еще чуть-чуть, – шептал он, постанывая, и Итачи кивал, придушенно всхлипывая под ним.
Он вошел до конца и замер, давая Итачи немного времени. Потом подался назад и начал двигаться в нем, жарко обдавая его лицо дыханием. Их тела переплелись руками и ногами. Испарина покрыла спину Шисуи, губы Итачи покраснели от того, что он постоянно прикусывал их, стараясь сдержать стоны. Шисуи чуть изменил угол и задел сладкую точку внутри. Итачи выгнулся от резкой волны удовольствия.
- Еще… – выдохнул он. – Шисуи, любимый, еще… Ах-х… не останавливайся…
Шисуи потерял голову. Он жадно рвано двигался, снова и снова поражая простату и вырывая у Итачи хриплые, полные бесстыдного наслаждения стоны. Они раскачивались в едином ритме, забыв про внешний мир. Все мироздание сосредоточилось в одной сладкой точке, где член Шисуи двигался внутри Итачи и дарил им обоим нестерпимое удовольствие. Тело Шисуи болело и горело одновременно. Тонуло в неге и отчаянно жаждало развязки. Голова была пустой и легкой. Только одно волновало его – удовольствие Итачи. И он жадно ловил его вздохи, стоны и бесстыдный шепот, резко и глубоко толкаясь вперед. Шисуи забрал в руку его лоснящийся от смазки член и стал ласкать, наслаждаясь судорожной дрожью Итачи. Он хотел, чтобы тот кончил, кончил так, как никогда и ни с кем не кончал. Захлебываясь в собственных стонах и умоляя об оргазме.
Итачи вскрикивал от каждого толчка. Его когти впились в спину Шисуи, оставляя кровавые борозды. Они задыхались, дрожа от предвкушения, и снова и снова подводя друг друга к последней черте.
- Не могу… Шисуи, пожалуйста… аааммм… – стонал Итачи каждый раз, как Шисуи прекращал толчки за секунды до оргазма партнера.
Наконец он и сам задохнулся от муки. Он позволил Итачи кончить, ловя пальцами капли спермы и впитывая глазами судороги его тела. Итачи, всхлипнув, выгнулся последний раз и обессиленно откинулся на спину. Шисуи, остановившийся, чтобы насладиться его оргазмом, тут же продолжил вбиваться в его расслабленное тело и через несколько секунд сам кончил, хрипло застонав. Он тяжело повалился на Итачи и замер, не шевелясь. Перед сомкнутыми веками плясали звезды. Тело горело как в огне, последние запоздалые судороги скручивали живот и пах. Лучшего момента, чтоб сказать это, Шисуи не мог представить:
- Я тебя люблю, – прошептал он едва слышно.
- Знаю, – раздалось в ответ. Одно короткое слово впилось в сердце, словно стайка отравленных игл. А потом иглы растворились под силой других слов: – И я тебя люблю.
Шисуи нехотя откатился с Итачи, давая ему возможность вздохнуть, и натянул на них одеяло. Он прижал к себе худое, измученное удовольствием тело и шепнул: – «Спи».
Утром он проснулся один. Смятые грязные простыни, пропитанные запахом Итачи, наполнили его трепетом предвкушения. Хотелось еще. Еще Итачи.
На тумбочке маленькая записка. «Срочно вызвали на службу. Какое-то срочное задание. Надеюсь, вечером буду у тебя».
Без подписи. Да и зачем тут подпись? Шисуи глупо поцеловал листок бумаги и рывком выпрыгнул из постели. Мир вокруг наполнился красками. Защебетали птицы, зашумела уличная суета, деревья зашелестели кронами под слабым ветром. Жизнь еще никогда не казалась ему такой яркой…

@темы: фик, Naruto