Название: Хьюги
Глава: 9
Автор: Shelma-tyan
Бета:skunsa (спасибо!)
Персонажи (Пейринг): Неджи/Хината
Рейтинг (для главы): PG-15 (опять одни трупы)
Жанр: романс
Размер: макси
Состояние: заморожен
Дисклеймер:все принадлежат Кишимото
Саммари: Про Неджи, Хинату и клан Хьюга. После второго экзамена на чунина, Хината в попытке помириться хочет увидеть Неджи. Но он приходит к ней в палату вовсе не за тем, чтобы забыть клановые раздоры и извинится. Как ей не начать ненавидеть, как ему перестать презирать. Все об этом.
Предупреждение: ГЕТ/всем бояться/, некоторое АУ от манги, ООС

Предыдущие главы искать тут

читать дальше

*9*

Хината очнулась под монотонное бормотание и шепот. Люди жались друг к другу и тихо переговаривались. Иногда доносился остывший, раскатистый звук взрыва, иногда – резкие команды чунинов, караулящих у дверей.
Битва все еще продолжалась.
Неджи… Хината сама не могла понять, злиться ей на кузена или таять от благодарности, что он позаботился о ее безопасности. «Ты обо мне заботишься… по-своему…» – вспомнила она собственные слова и улыбнулась.
Девушка потерла шею. Точка, куда ударил брат, саднила и ныла, словно свежий синяк. Танкецу… Какая же сила в них таится! И какая сила в Неджи, раз он видит их так легко…
Хината приподнялась, опираясь о стену, и медленно двинулась к приоткрытой бочке с водой. Сдвинула тяжелую крышку, зачерпнула ковшиком прохладной жидкости и попила. Когда она двигала крышку обратно, то ощутила то, что всегда чувствовала слишком хорошо, – пристальные взгляды. Частично из-за этого Хината всегда чувствовала себя комфортнее, когда ее не замечали. Потому что чужие взгляды жгли ее каленым железом смущения и стыда.
Девушка нерешительно взглянула на гражданских. Те медленно отводили глаза. Хината сглотнула и поплелась в свой угол. В их глазах было презрительное недоумение, легкий сочувственный укор. Хьюга – а такая слабачка. Сидит с обычным рабочим людом. Плотники и официанты, торговцы и парикмахеры. Матери, обнимающие детей, старики, массирующие ноги, уставшие от длительного подъема в гору.
И она.
Наследница военного клана, обладательница улучшенного генома. Та, кого с четырех лет методично и непрерывно учили убивать.
Сидит вместе с ними в полутемном подвале, прижавшись к стене, и напряженно вслушивается в происходящее в деревне. Хината подавила первый привычный порыв разрыдаться от чувства собственной никчемности.
На нее продолжали поглядывать, и Хината уже была благодарна Неджи, что он избавил ее от этого на то время, пока она была в отключке. Как же иногда обидно, что им не спрятать свой геном! Глаза выдают их сразу же. И все в Конохе, да и многие за ее пределами, едва взглянув в лицо, уверенно скажут ее фамилию и, возможно, даже припомнят название додзюцу.
Хината мучительно хотела бы сложить печать, активировать бьякуган и посмотреть, что происходит в деревне. Найти отца, Ханаби и Неджи. Посмотреть, цел ли их квартал и где Киба и Шино. Сражаются? А Куренай-сенсей? Наверняка сражается. И все генины с экзамена, все чунины и джоунины. Все АНБУ, преподаватели Академии, спецджоунины. Все, все, все шиноби Листа сражаются… кроме нее.
Девушка прикусила губу. В любом случае ее предел – двести метров, и она ничего не сможет увидеть. Одни пустые улицы около скалы Хокаге. Но даже если б могла, Хината не решилась бы складывать печати под настороженными недружелюбными взглядами соседей. Она прислонилась головой к холодному камню и закрыла глаза.
«Я не буду больше такой слабой… Я не буду больше такой слабой! Никогда не буду такой слабой! Никогда! Никогда! Никогда!»
Она твердила это себе снова и снова. Беспомощность стала ненавистна ей. Время тянулось неспешно. Иногда от громкого хлопка или от слишком пронзительного истерического смешка, люди вздрагивали и ёрзали. Кто-то методично молился, кто-то настороженно слушал тихие разговоры чунинов, пытаясь уловить новости. Им ничего не говорили. Так было предписано уставом. Минимум информации гражданским.
Хината поглядывала на людей, терпеливо ждущих решения своей участи, и не могла поверить, что об этом она когда-то всерьез мечтала. Именно мечтала. Закрывала глаза вечерами и представляла, что она – простая девочка, вовсе не Хьюга. Что она учится в обычной школе и понятия не имеет о холодном оружии, тонкой леске, каналах чакры, проникающем ударе. Никто не тренирует ее по утрам, а просто целует в щеку и кормит завтраком. Никто не бинтует ее раны, не обрабатывает царапины, не помогает с дзюцу, а просто покупает мороженое и гладит по голове.
И вот об этом она мечтала?! Об этом?! Жаться, как насекомое, в темный угол, ожидая, прихлопнут тебя или нет. С ее глазами, ее кровью, ее чакрой, созданной, чтоб быть смертельным ядом для тела врага... Как она могла быть такой глупой! Она же рождена, чтобы быть ниндзя!
Хината засмеялась. Придушенно захихикала в кулак. На нее смотрели как на сумасшедшую.
Плевать. Впервые в жизни ей было плевать, что про нее подумают окружающие. Через несколько секунд порыв ушел, и стало неловко. Пожалуй, ей никогда не перебороть себя до конца. Пусть стеснительность остается. Но беспомощной обузой Хьюга Хината больше не будет. Никогда!
Через несколько душных мучительных часов ожидания чунины распахнули двери и сказали, что можно выходить.
Коноха выстояла.
Люди торопливо шли на воздух, с тревогой и любопытством осматривали панораму деревни. Хината осталась одной из последних. Не хотела толкаться в толпе. Она подняла было руки – и замерла в нерешительности. А что если кого-то… убили? И она, разыскивая близких, будет натыкаться взглядом на трупы знакомых? Нет, все равно уже все кончено. Плохие новости в любом случае не заставят себя ждать.
Она вышла на воздух и смотрела, как над кварталами то там, то здесь поднимается дым от пожаров. Масштабы разрушений ужасали. Кварталы, ближайшие к воротам, были особенно сильно повреждены. На крыше одного из зданий стадиона вырос самый настоящий лес.
Кто-то бежал наверх по лестнице, против потока людей, спешащих осмотреть свои дома и оценить ущерб.
«Неджи», – стукнуло сердце.
- Хината-сама! – Кё стремительно преодолел последний пролет лестницы. – Как вы?
Хината улыбнулась и кивнула. Как она? Она сидела в убежище, а он сражался. И он спрашивает у нее, как она… Когда-то ей было приятно, что все носятся с ней, как с хрустальной, но сейчас это еще раз подчеркнуло ее беспомощность. Хината впитала в себя эту боль, стараясь почётче запомнить ее острый укол. Больше не будет такого. Однажды она станет сильной и сама будет спрашивать у своих соклановцев, как они.
- Как все? Отец, Ханаби?
- Пойдемте, расскажу по дороге. Меня за вами прислал Хиаши-сама.
Они стали спускаться по лестнице.
- В клане потерь немного. Я слышал только о двоих чунинах. Всех детей и стариков успели эвакуировать. Нам повезло. Змея Орочимару напала прямо около ворот. Наш квартал не пострадал вовсе. Успели всех вывести и встретить врагов с хьюговским радушием, – гордо улыбнулся Кё. Хината тоже улыбнулась. Значит, ее дом цел и весь квартал тоже. Хорошо.
- А вот центральную часть покромсали знатно. И еще… Третий погиб.
Хината остановилась.
- Третий Хокаге?
- Да. Орочимару и он сражались вон там… – Кё указал на странные заросли на крыше стадиона. – Третий что-то сделал с ним, и поганцу пришлось убегать с помощью своих приспешников, но Сандайме, к сожалению…
- Ясно.
Они торопливо пробирались к кварталу Хьюга, обходя места самых жарких сражений, заваленные обломками и залитые кровью. Хината, глядя на улицы, мимо которых торопливо шла, отмечала растерянных, напуганных людей, пытающихся разобраться, безопасно ли входить в поврежденные дома. Поваленные столбы, кирпичи, куски кровли, кровь. Но не было тел.
Прибрались – поняла Хината. Унесли тела, прежде чем выпускать гражданских из убежищ. Поэтому они и просидели там лишних пару часов. Боятся паники. Щадят. Разумно.
Кё не обманул. Их квартал действительно был не тронут. Рядом с воротами аккуратной кучей лежали тела, накрытые большим куском брезента.
- До нас пока не добрались АНБУ. Они прибирают тела с улиц, много работы в кварталах, где больше разрушений. В первую очередь очищают гражданские кварталы, а мы… Мы, так сказать, свои люди, потерпим, – пояснил Кё. Хината видела смерть. Но такой горы тел – человек двадцать не меньше – не видела никогда. Она словно зачарованная смотрела на выглядывающие из-под брезента ботинки и кисти рук. – Идите домой, я должен бежать на стену. Сегодня нас всех, кто видит достаточно далеко, выставляют в дозор. Нужно смотреть вовсю, чтоб никто не подобрался незамеченным. Второй атаки Коноха не выдержит.
Хината послушалась. Ее встретила Ханаби и Кам. Весь вечер под руководством старой няньки они готовили лечебные порошки и мази. Хината бегала в теплицы, Ханаби – за водой. Потом Кам отправила Хинату зажечь фонари на улице. Квартал стоял покинутый и тихий. Детей уже уложили спать, а все взрослые были где-то там, на стенах, вглядывались прозрачными глазами без зрачков в темную лесную чащу. Хината зажигала желтые фонари, привычные с детства. Каждый вечер они горели на улочке, что шла от ворот квартала к дому главы клана. И даже разгром Конохи не смог помешать им гореть. Задувая лучинку, Хината смотрела на притихшие дома и про себя клялась, что если станет главой клана, ни за что не позволит этой традиции исчезнуть. Фонари в квартале Хьюга всегда будут гореть.
Уже далеко затемно они с Ханаби отнесли все препараты в госпиталь. Сестра ежилась и незаметно старалась держаться поближе к Хинате, когда они возвращались по темным улицам. Сегодня в Конохе было шумно. Работа кипела даже ночью, под светом временных фонарей и под гул работающих генераторов.
- Отец не позволил мне сражаться, – угрюмо сказала Ханаби. – Я сидела вместе с малышней и Кам, как беспомощная курица!
Хината погладила ее по голове и, не удержавшись, чмокнула в макушку.
- И ты еще! – отстранилась младшая сестра. – Хватит уже со мной как с ребенком!
- Я тоже сидела с гражданскими, если тебя это утешит, – сказала Хината, пнув небольшой камушек, попавшийся на дороге.
- Да ты ведь больна, – не поддалась Ханаби. – Да и вообще ты… – она умолкла.
Хината сжала губы и быстрее пошла вперед.
- Хината! Я не о том! Ты… в смысле… – сестра догнала и поймала ее руку, снова подлаживаясь под шаг Хинаты.
- Мне плевать, что там говорит отец. Я думаю, ты - отличный ниндзя. Правда! Просто тебе нужно больше работать, чем остальным, вот и все.
Хината, помедлив секунду, сжала ладонь сестры.
- Я знаю, – с мрачной решимостью сказала старшая Хьюга.
Настороженная тишина леса, выкрики рабочих и грохот. Мимо деловито промчалась собака в бандане с эмблемой листа. Встретился Киба, работающий с Акамару на завалах. Искали выживших, проверяли обрушившиеся в крошево дома и магазины. Хината с Ханаби пошли с ним и быстро проверили разрушенную забегаловку. Три трупа. Можно работать техниками, не боясь ненароком убить выживших. Джоунины вместе с простыми рабочими разбирали завалы, оценивали состояние зданий. Фонари тут и там горели ярким светом, выхватывая силуэты, удлиняя тени до нереальных размеров. Хината поежилась от холода, и они отошли подальше, когда АНБУ в маске начал складывать печати.
- А ты… - прошептала Ханаби, когда они остановились, глядя, как почва бурлит, проседая, утягивая в себя строительный мусор и остатки стен. – Испугалась, когда тебя похитили?
Хината помолчала секунду.
- Я сначала не поняла ничего. Мне просто стало плохо. А потом, когда очнулась, уже и не успела. Тут же появился Киба. А потом Кё, отец и Неджи. Понеслись обратно в деревню, а там… все это. Только там Неджи мне объяснил, что у нас война, пока вел в убежище. Как-то всё… слишком быстро. А вот сейчас - да. Сейчас страшно.
Ханаби понимающе кивнула.
- Гады эти оба мертвы. Одного Неджи сделал, второго - отец. Он сказал, что Облако не в первый раз уже за бьякуганом охотится. Скоты. Сама бы убила, веришь?
Хината посмотрела в чуть прищуренные глаза Ханаби и кивнула. Верила. Потому что, будь на ее месте Ханаби, она тоже убила бы, не раздумывая. Отец убил за нее человека. Неджи убил за нее человека. Чувство эгоистичной животной защищенности и благодарности затопило Хинату с головой. Киба махнул им рукой, показывая, что они больше не нужны.
- Пойдем домой, – потянула Хината Ханаби за руку, и сестра кивнула.
Хината встала еще до рассвета. Водопровод повредили, воды не было во всей деревне. Служанок тоже не было, все разбежались по домам, по родне, по больницам. Хината сама принесла несколько ведер с колонки в дом, а потом в купальню за домом. Кое-как нагрела ее на печи и торопливо помылась, стуча зубами. Она не сильно жаловала эту купальню, которую обожал отец. Всегда предпочитала душ в комнате. Но сегодня выбирать не приходилось. Тащить воду сюда, греть ее на печке, а потом нести на второй этаж? Нет уж.
Завернувшись в легкое домашнее юката, Хината торопливо растерла волосы полотенцем и пошла к дому. Шлепки стучали по пяткам, ткань прилипла к телу. Холодная утренняя дымка клубилась в саду, превращая его в сказочное незнакомое царство. Хината стряхнула росу с ветки шиповника и смотрела, как блестящие капли падают в траву. Она всегда болезненно остро чувствовала красоту мгновения и сейчас вдыхала холодный утренний воздух всей грудью. Тихо, сонно, зябко. Ее волосы прилипли к шее, и холодная капелька скатилась за шиворот, заставляя ее вздрогнуть и со смешком почти бегом кинуться к дому. На ступеньках веранды у черного входа сидел Неджи. Он осторожно снимал с ноги синюю сандалию.
Хината остановилась. Неджи поднял взгляд, и она оторопела. Его глаза были почти молочно-белыми. Ничуть не лиловыми и не прозрачными. А белки казались розоватыми от полопавшихся сосудов. Он прищурился, пытаясь понять, кто перед ним, туман был густой, а ее непривычный наряд, должно быть, сбил его с толку. Хината с сочувствием подумала о том, настолько его глаза устали за эту ночь. От вида брата воспоминания нахлынули толчком. Где-то там, за стенами ее ухоженного сада, разрушенные дома, оборванные жизни. И где-то ровно между ужасами войны и прозрачной росой на листьях, которой она любовалась в утреннем саду, был Неджи. Еще не здесь, но уже не там. А может, он никогда не сможет быть здесь и сейчас. Всегда будет оставаться напряженным и настороженным, шиноби до кончиков пальцев и до самого последнего уголка разума. Хината тряхнула головой, прогоняя странное наваждение.
Она приблизилась, нерешительно сминая пояс юката в руках и не решаясь даже поздороваться. Неджи выглядел скверно. Куртка на плече прожжена, а под дырой свежая повязка. Ленты на руке и ноге серые, испачканные в саже, земле и крови. Волосы спутавшиеся и сальные. На лице пара пятен, словно он потер лоб грязной рукой и забыл об этом. Губы потрескавшиеся и сухие.
- Это я, – сказала Хината чуть слышно. Неджи кивнул. Он снова наклонился над своей ногой, и Хината рассмотрела кровавую ранку от лопнувшей мозоли на большом пальце. Мелкая неприятность, а вот же... Наверное, натерпелся от этой досадной мелочи за целую ночь дежурства.
- П-посиди тут, – выдохнула Хината и торопливо поднялась на веранду. Она принесла ведро воды и первым делом зачерпнула ковшик и протянула Неджи.
- Спасибо, – сказал он и жадно выпил все до капли. – Воды так и нет? – спросил, глядя, как она аккуратно ставит ведро на ступеньку.
- Нет. Говорят, что, может, сегодня, но кто знает… Я сейчас, ты посиди, ладно?
Он кивнул, усталый и безразличный. Сам зачерпнул еще воды и снова принялся пить. Хината схватила мазь и кусочек бинта на кухне и вернулась к Неджи.
Присела на две ступеньки ниже него и полила на бинт воды из ковшика. Неджи смотрел на нее, чуть нахмурившись. А когда она наклонилась, собираясь стереть кровь с его ноги, подскочил на месте.
- Вы в своем уме?! – прошипел кузен.
Хината отдернула руку.
- П-прости.
- Я сам, – угрюмо буркнул Неджи и выхватил у нее мокрый бинт. У Хинаты от обиды задрожали губы. Последняя капля таки переполнила чашу ее терпения. Он сражался на экзамене, сражался за ее жизнь и сражался за Коноху! Он спас ее, отвел в безопасное убежище и пошел сражаться дальше. И вот, когда он, наконец, пришел, раненый и усталый, даже сейчас он был надменным и холодным, уверенным в себе шиноби. А она… что она сделала?! Ничего! Ничего! И даже в такой малости, как помощь с крохотной ранкой, он отказывает ей! Сдерживаемые слезы бессилия и ярости прорвали плотину ее самообладания, и Хината горько заплакала, уткнувшись лицом в ладони.
- Я… Я помочь… – заговорила она, давясь рыданиями. – Ничего не сделала… Все, а я - нет… Даже мозоль! Мозоль! – выкрикнула она, поднимая лицо. Неджи выглядел даже немного напуганным - настолько ее истерика повергла его в шок. Он смотрел на Хинату, как на внезапно взбесившуюся технику, готовую рвануть в любую минуту.
- Ты… из-за мозоли? – проговорил он удивленно.
- Да нет же! – закричала Хината, искренне не понимая, как он может быть такой бесчувственной каменной глыбой и не понять, что она чувствует себя ни на что не годной слабачкой, которая мало что не смогла ничем помочь деревне, так ей даже не доверяют обработать маленькую мозоль.
- А из-за чего тогда?! Хватит уже реветь по любому поводу! – взбесился Неджи. Хината от неожиданности замерла, глотая слезы. – Я устал как собака, и все, что хочу, - это добраться до более-менее горизонтальной поверхности и заснуть, а не выслушивать твои истерические вопли! Хочешь помочь? Прекрасно!
И он швырнул бинт обратно ей. Мокрая тряпка ударилась ей в грудь и упала на колени. Хината в ярости, едва ли понимая, что делает, схватила ее и кинула обратно в кузена.
- Значит, не хочешь? – процедил Неджи, глядя, как мокрый кусок марли отлепляется от его груди и скользит по животу к коленям.
Хината икнула, еще раз громогласно хлюпнув носом.
- Х-хочу.
- Так помогите мне, Хината-сама, если вас не затруднит, – шелковым голосом пропел Неджи и, сжав губы, протянул ей бинт. – Все мои мозоли в вашем распоряжении, – процедил он так холодно, словно боролся с желанием прибить ее на месте.
Хината взяла бинт, мимолетно соприкоснувшись с Неджи пальцами. Слезы отступили, и она оробела на секунду.
- Предлагаю заняться вот этой, на пальце, – как слабоумной медленно пояснил Неджи, кивая на босую пыльную стопу, которую он расположил на ступеньке. Хината подняла на него недовольный взгляд. Они смотрели друг на друга несколько секунд, раздраженные и обиженные, а потом Хината прыснула и захихикала. Неджи закатил глаза и упал на спину, растянувшись на деревянном полу веранды.
- Вы меня доконаете своими истериками, – пробурчал он.
- Извини, – проворчала Хината, склонилась над его ногой и принялась аккуратно стирать кровь и грязь. Неджи чуть заметно напрягся от прикосновения.
- Если тебя утешит, я только при тебе и отце ударяюсь в слезы, – проворчала Хината то, что не осмелилась позавчера (неужели это было только два дня назад?) сказать Хиаши.
- И как это должно меня утешить? – надменно фыркнул Неджи.
Было немного диковато склоняться к стопам Неджи, чтобы получше разглядеть ранку в утренних сумерках. Да и просто находиться так близко и касаться такой интимной части тела было странно. Она стерла кровь, отвинтила крышечку и смазала ранку мазью. Чудная мазь по рецепту Кам. Часа через три ничего не останется от этой мозоли.
- Я подумала, может, тебе польстит… – сказала Хината, поднимая голову, и потупилась, увидев, что Неджи, приподнявшись на локтях, смотрит на нее. Стало неловко и как-то… волнительно.
- С чего бы? – буркнул кузен недовольно. – Вы закончили?
Хината кивнула, торопливо отдернув руки. Вместо благодарности Неджи коротко кивнул и надел сандалию.
- Ваш отец сказал, что я могу остаться у вас. Мой дом немного накренился. Хотя правильнее будет сказать – немного упал. Проводите? Третья комната слева, кажется, так он сказал.
- Да, гостевая спальня, – кивнула Хината, торопливо вытирая оставшиеся на щеках слезы. – Ты… останешься у нас?
- Вы против? – приподнял брови Неджи.
- Нет, просто… это странно. Ты же ненавидишь… – Хината не смогла выговорить «всех нас».
- Вы разве не смотрели мой бой?
- Смотрела, но потом потеряла сознание, – пробормотала Хината растерянно. Она не понимала, причем тут бой. Одно то, что там, в лесу, Неджи появился вместе с Хиаши, заставило ее удивиться, но времени задуматься об этом не было.
- Понятно. Считайте, что мы с вашим отцом помирились. Сейчас нет сил объяснять вам подробности. И, кстати, ваш обожаемый Наруто-кун победил.
Хината улыбнулась против воли, услышав «ваш Наруто-кун». «Ах, если бы мой…» – мечтательно подумала она и почувствовала, как щеки заливает румянец. Неджи усмехнулся, внимательно подмечая изменения в ее лице. Так было привычнее. Все, что не произнесено вслух, Неджи мог прочесть на ее лице.
- По-моему, он знатный болван, хотя я впечатлен его упорством.
Хината прикусила губу и промолчала. Она так и рвалась защитить Наруто, но понимала, что это может вылиться в еще одну склоку. Однако Неджи неожиданно сам решил развить тему.
- Что вы вообще в нем нашли? – нахмурил он брови. Хината залилась румянцем. Ладно, не понять, что она влюблена в Наруто, мог один только Наруто. Все остальные, естественно, всё понимали. А Хината, хоть и была стеснительна до дрожи, отнюдь не была дурочкой. Она прекрасно видела все насмешливые взгляды и недоверчивое презрительное изумление на лицах, когда она падала в обморок, неосторожно приблизившись к Наруто ближе «зоны безопасности». Да, рядом с ним шла кругом голова, потели ладони и сердце прыгало в груди. Хотелось быть ближе, погреться хоть немного у этого пламени. Каким-то потусторонним чутьем Хината чувствовала, что, наверное, ей суждено обжечься об него, и все равно с веселой обреченностью мотылька летала за своим Наруто-куном. Что она в нем нашла? Всё!
- Я… я не знаю, – забормотала девушка смущенно. Обсуждать что-то подобное с Неджи было странно. Но тут же пронзило теплое понимание, что больше она ни с кем и не решится это обсудить. – Он… он нравится мне, – выдавила Хината, мучительно краснея. Неджи против обыкновения не хмыкнул и не прокомментировал ее заявление. Он просто смотрел в ее лицо и что-то видел. Ему говорили ее брови, губы, глаза, пальцы, которые она привычно соединила и постукивала друг о друга.
- Ясно, – наконец вынес брат вердикт. – Пойдемте?
Хината кивнула.
Неджи поднялся и побрел за ней по тихому сонному дому. Хината распахнула дверь комнаты и зашла первой.
- Тут ванна, правда, воды нет, так что… Я принесу тебе кувшин на случай, если захочешь попить.
- Это было бы чудесно, – пробормотал Неджи, с вожделением глядя на кровать.
Хината выскользнула в коридор, налила на кухне кувшин воды и, прихватив стакан, поднялась наверх. Замерла перед дверью и нерешительно постучала. Неджи не ответил, и она осторожно приоткрыла створки.
Он скинул куртку и сандалии и валялся прямо поверх покрывала. Левое плечо перебинтовано, через всю спину длинный синяк, как от удара о длинную палку. Неджи лежал на животе, поперек кровати, словно он просто упал и заснул. Хината решила, что так всё и было. Она оставила кувшин на тумбочке, осторожно вытянула покрывало из-под кузена, попыталась перекатить его на спину, чтобы потом положить нормально, вдоль постели. Он на автомате схватил ее руку и больно сжал. Приподнял лицо, огляделся и медленно разжал пальцы.
- Извини, – пробормотал он. Хината кивнула. Неджи сел, не открывая глаз, неловкими руками снял хитай и сдернул ленточку с волос. Хината, прижимая к себе покрывало, смотрела на это со странным умилением. Неджи… Усталый, раненый и чумазый, как трубочист. Видеть его таким было так непривычно... С распущенными волосами кузен был ужасно похож на девушку. Если не смотреть на однозначно мальчишеские руки, плечи и грудь.
Хината зарделась. С неприличным, но неистребимым любопытством она исподтишка рассматривала голый торс Неджи, пока он сматывал ленту с руки. Cухопарый, тренированный, кругом одни поджарые мышцы. «Красиво», – мысленно вынесла вердикт Хината. И на вид как будто твердокаменный, резкие жесткие линии. Все такое… мужское! Не то что ее тело. Несмотря на все тренировки, по сравнению с Неджи, она все равно была мягкой, округлой и даже, пожалуй, хрупкой. Хината мимолетно взгрустнула. Нечестно. Кожа у Неджи была немного пыльная, но гладкая. Она медленно скользнула взглядом ниже плеч и вдруг уставилась на бледно-розовые соски. Волна жара охватила ее. Не похожего на ее обычное смущение, не удушающего, а наоборот - манящего. Отчего-то две небольшие точки плоти на груди Неджи, невинные и интимные одновременно, заставили ее торопливо отвести взгляд.
Все правильно. Нельзя же так пялиться! Но любопытно ведь наконец посмотреть на парня во всех красках… В монохромном видении бьякугана Хината из любопытства рассмотрела парочку представителей загадочной мужской расы, даже того же Неджи, но чтоб вот так близко и по-настоящему – никогда. Ну и потом, он ведь ее брат. «Это… не считается», – совершенно по-детски отмахнулась она от возмущенного шепотка в голове.
Неджи завернулся в одеяло и устроился на боку, так и не открыв глаз. Спал на ходу. Хината сложила покрывало, пристроила его в ногах спящего кузена и тихонько вышла за дверь.