в рамках акции "побори неписец"

[shelma-tyan]

Раз уж я ничего не пишу, я залезла в поисках вдохновения в старые закрома, где валяются всякие недописанные писульки. И одна из них мне так понравилась, а писала я ее в августе вроде и уже совершенно забыла. Словом вряд ли она когда нибудь будет дописана так что нет смысла ее мариновать. Поэтому выложу ка я маленький миник с намеками на ИтаДей.

Название:Маленькая тайна
Автор: Shelma-tyan
Бета: не бечено
Персонажи: Итачи, Дейдара. Намеки на Ита/Дей
Жанр: виньетка, романтика, флаф
Рейтинг: G
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь


Итачи сжимая миску с рисом замер около стола. Вся поверхность была завалена свитками и листками с самыми разнообразными каракулями и рисунками Дейдары. Он сидел тут же, наклонившись так низко, что волосы упали на бумагу, на которой он рисовал.
Учиха многозначительно помолчал минуту. Тсцкури вскинул глаза, одарил его недовольным взглядом и безразлично сгреб свитки поближе к себе, освобождая место. Отступник Листа сел и стал есть. Они как обычно не разговаривали. Дейдара по обыкновению лишь стрелял в него глазами из-под челки, тихо раздражаясь на безразличие Итачи к собственной персоне.
Иногда Итачи недоумевал – сколько можно злиться на то, что тебя победили? Он что, всерьез лелеет планы мести или что-то подобное?
Если бы самый молодой член Акацуки открыто ненавидел его, Итачи бы это не задело. Но эта партизанская выжидательная позиция, столь нехарактерная для Дейдары заставляла относиться к нему настороженно. Тсукури отчаянно отказывался ставить в их противостоянии точку и признавать себя побежденным. А значит в любой момент мог начаться бессмысленный матч-реванш. При всем стремлении не недооценивать врага, Итачи не верил, что Дейдара способен его победить.
Учиха скользнул взглядом по листкам. В основном наброски глиняных скульптур, зарисовки птиц, животных, насекомых и фантастических, выдуманных художником созданий. Кого только не лепил Дейдара из своей взрывающейся глины. Некоторые его творения Итачи втайне находил весьма милыми. Разумется до того, как они разлетались огненным облаком убивая и калеча все живое.
Взгляд зацепился за нехарактерную деталь в скоплении перьев, крыльев и клювов. На листке, выглядывающем из под кипы рисунков птиц, была человеческая кисть. Итачи против воли заинтересовался.
- Можно? – спросил он, протягивая руку. Дейдара посмотрел на него удивленно и настороженно.
- Решил приобщиться к искусству, м? – усмехнулся он и снова уткнулся в свою работу, вычерчивая длинные линии чего-то, что Итачи не мог видеть. Учиха счел отсутствие прямого отказа за разрешение и, разворошив наброски, вытянул заинтересовавший его лист.
На рисунке предсказуемо был нарисован Сасори. Кого еще мог нарисовать Дейдара кроме своего обожаемого Данны? – иронично задал себе вопрос Итачи и почувствовал непонятное разочарование. А кого он собственно ожидал там увидеть? Себя? Как глупо. Неужели он так самоуверен? Он что всерьез думает, что стремление превзойти шаринган заполнило всю голову мальчишки настолько, что он рисует ночами у походного костра вечного соперника Учиху Итачи? Какая глупость. И все же… Но нет, это определенно был Акасуна-но-Сасори.
Итачи рассматривал рисунок. Тщательный, красивый и точный карандашный рисунок. Сасори в плаще, полуобернувшись с легким нетерпеливым раздражением на лице. Поза, одежда, мимика и выражение глаз было схвачено настолько точно, что Итачи недоверчиво покачал головой. Дейдара и вправду был талантлив. Жаль, что он пустил этот дар на такое неблагородное дело как служба в Акацуки.
- Дейдара, собирайся, мы уходим – раздался голос от двери в столовую.
- Сасори-но-данна, я же ем – из чистого упрямства лениво отозвался Тсукури. Его миска давно была пуста и погребена под ворохом бумаги.
- Не испытывай мое терпение. У тебя десять минут или останешься тут на месяц. – Акасуна пошел дальше по коридору. Эхо его тяжелых шагов прокатилось по каменному своду. Это противоречие всегда забавляло Итачи. С виду Сасори был хрупким и маленьким, словно подросток. Но огромное количество метала в кукольном теле делало его практически ходячим центнером отравленной стали. Иногда Итачи думал, что если потрясти сурового Акасуну раздастся звон как от гигантской погремушки.
Тем временем Дейдара спохватился и стал быстро сгребать со стола рисунки. Застрять на месяц в убежище ему не хотелось – тут можно было сдуреть от скуки день так на четвертый. Он торопливо покрутил листы в руках, некоторые неаккуратно сложил то в четверо то в трое и засунул в поясную сумку. Остальные скомкал и ворохом всунул в мусорную корзину. Замер на секунду, заглянул в лист который держал Итачи и, дернув плечом, закинул грязную пиалу в раковину.
- Счастливо оставаться, м. – Задорно сказал он и исчез в коридоре.
Итачи проводил его взглядом и неспеша доел свой обед, рассматривая нарисованного Акасуну. Он неожиданно понял, что не знает куда деть этот рисунок. Выкинуть было до нелепого жалко, оставлять себе – незачем, возвращать Дейдаре – глупо. Если бы он был ему нужен, он бы его забрал. Пожав плечами и поддавшись сиюминутному порыву, Итачи вытащил из ножен сюрикен и приколол им рисунок на унылую каменную стену кухни.
Когда через две недели он снова попал в убежище, ни Дейдары ни Сасори в нем не было. Они разминулись всего на два дня, судя по мимолетному замечанию Пэйна. Зато на стене кухни был портрет Хидана, приколотый рядом с таким же грифильно-серым Акасуной. Итачи сам не зная почему едва заметно улыбнулся, рассматривая недовольную физиономию поклонника Дзясина. Тот сидел за столом и словно материл художника, иронично сдвинув брови и раскрыв рот. Рука в недовольном взмахе, голый торс, амулет на груди и насмешливый чуть скабрезный блеск глаз. Итачи покачал головой. Его улыбка потухла от странной волнующей мысли. А каким был бы Учиха Итачи, окажись он на этой стене? Почему то мысль, что Дейдара нарисует его, отдалась в животе странной подзабытой волнительной дрожью. Какая нелепица. Он что хочет этого? Зачем? Ему же все равно, абсолютно все равно каким его видит безбашенный любитель взрывать глиняные статуэтки.
Он сдвинул брови, соорудил себе обед и сел за стол. И внезапно его словно пронзило током. Между солонкой и перечницей был зажат небольшой кусочек бумаги, неровно оторванный от листа. Итачи протянул руку. Его пальцы почти дрожали, когда он вытянул бумажку размером с ладонь и взглянул на нее. На рисунке была изображена рука. Пальцы с темным лаком расправлены и напряжены, словно пытаются схватить кого-то. А на пальце кольцо. Его кольцо. С его кандзи «Красный». Сердце странно заколотилось, когда Итачи понял, что ему оставили маленький «привет» с помощью бумаги и карандаша.
И что это значит? «Помню про тебя, скоро придумаю как тебя убить и свидимся»? Или просто «Привет Итачи»? А может их симбиоз «Итачи, помню про тебя».
Итачи в одиночестве жевал свой обед и абсолютно не знал как на это реагировать. Он был гением военного дела. С четырех лет вся его жизнь сводилась к трем словам «тренировки, тренировки, тренировки».
Он влюбился только один раз в своей жизни, в своего лучшего друга Шисуи. И они к тому времени были уже настолько близки, что мучительного периода неловкости из-за проснувшихся чувств между ними практически не было. Итачи и девственности с ним лишился. Мда, хорошо хоть успел прежде чем попал сюда, где личная жизнь вообще отсутствует как класс. Да и до нее ли нукенинам S-ранга? Определенно не до нее.
Итачи внезапно с ужасом осознал какие мысли в нем вызвал рисунок Дейдары оставленный для него между солонкой и перечницей в и восточном убежище Акацуки. Он подумал, что они… флиртуют! Черт! С какого дьявола ему пришла в голову эта дикая мысль. Это просто рисунок его руки. Может он случайно его тут оставил, или вообще это не он.
Итачи поморщился от глупости собственных мыслей. Ну конечно, случайно. Зная, что через день тут будут Итачи и Кисаме совершенно случайно нарисовал его руку, так, в голову пришла мысль, потом абсолютно не нарочно оторвал кусок с рисунком от листа и зажал между маленькими стеклянными баночками. Да, определенно, это случайность – иронично закончил Итачи мысленную тираду.
И конечно же это не Дейдара. Мало ли в тайном убежище Акацуки шляется художников-любителей?
Итачи поставил локти на стол и уткнулся ладонью в подбородок. Нахальный кусок бумаги лежал перед ним и пытался сказать ему что-то. Но что?
Учиха Итачи понял, что он чуть взволнован и даже немного возбужден. Такое состояние было для него настолько нехарактерно, забыто и почти запретно, что он растерялся.
Нет, это все не для него. Определенно не для него. Что бы там Дейдара не задумал, это его не касается. Он ведь не хочет… ничего такого. Итачи с ужасом понял, что его дыхание тяжелеет от мыслей о том, чего именно он не хочет. Не хочет рассмотреть Дейдару вблизи, так чтоб даже различить разные оттенки радужки его глаз. Не хочет узнать как пахнут его волосы, мягкие ли они на ощупь. Какая на вкус его кожа, как он дышит срываясь на всхлипы. Как он стонет… Итачи в досаде откинулся на спинку стула. О, черт возьми! Он замечтался о Дейдаре! Невероятно! Когда он успел его захотеть? Ну когда?!
- Есть что-нибудь поесть Итачи-сан? –спросил Кисаме заходя на кухню и распахивая холодильник.
- Да, есть – кашлянув, ответил Итачи и молниеносно спрятал рисунок в карман.
Так у них с Дейдарой появилась маленькая тайна.