Название: Хьюги
Глава: 1,2,3
Автор: Shelma-tyan
Бета: Ellfella
Персонажи (Пейринг): Неджи/Хината
Рейтинг (для главы): PG-13
Жанр: романс
Размер: макси
Состояние: в процессе
Дисклеймер:все принадлежат Кишимото
Саммари: Про Неджи, Хинату и клан Хьюга. После второго экзамена на чунина, Хината в попытке помириться хочет увидеть Неджи. Но он приходит к ней в палату вовсе не за тем, чтобы забыть клановые раздоры и извинится. Как ей не начать ненавидеть, как ему перестать презирать. Все об этом.
Предупреждение: ГЕТ/всем бояться/, некоторое АУ от манги, ООС
От автора: написана первая часть, которая закончится не скажу где Планирую написать их до постшипуденовских времен. Выкладываю по мере бетинга и своей смелости.
Глава 1
*1*
- Эй, ты!
Неджи не нужно оборачиваться, чтоб увидеть, кто пожаловал к ним на тренировочную площадку. Снова этот горластый придурок Узумаки Наруто. Вот бы выбить из него всю его тупую восторженность.
- Чего тебе? – холодно отозвался Хьюга. Тен-тен нерешительно переступила с ноги на ногу и начала сворачивать свиток, из которого только что собиралась вызвать дождь кунаев. – Ты мешаешь нам тренироваться.
- Да-да! – громче, чем следовало, крикнул новоприбывший и подошел вплотную к Неджи: – Ты вообще собираешься навестить Хинату в больнице?
Неджи пораженно вскинул брови.
- Навестить Хинату в больнице? – четко разделяя слова, неверяще повторил гений клана Хьюга. – Ты что, головой ударился?
- Она вообще-то из-за тебя там оказалась!
- Хоть это ты осознаешь. Именно поэтому ее посещения и не входят в мой распорядок дня. Если это все – то можешь идти, куда шел.
- Я к тебе шел, идиот!
Неджи повернулся. Он хорошо знал, как выглядит его лицо с активированным бъякуганом. Пугающе. Этот маленький наглец начал забываться, и руки взмолились о небольшой разминке. Узумаки даже бровью не повел, и продолжил гнуть свою линию.
- Она сказала, что хотела бы тебя увидеть, что не злится. А еще – что хотела бы понять, каково тебе…
- Каково мне? – свистящим шепотом переспросил Неджи. – Так и сказала?
- Эээ… - растерялся Наруто, – ну, может, не дословно… но что-то вроде того.
- О. Как мило, – издевательски хмыкнул Хьюга, – воистину королевское великодушие от принцессы старшей семьи.
- Не обязательно быть таким засранцем, Хьюга! Она же старается измениться, черт тебя дери!
Злость закипела в груди. Захотелось отделать этого идиота так, чтоб неделю с больничной койки не вставал. Но мараться об такое ничтожество не хочется. Хината… Даже из больничной палаты умудряется доставать! Хочет понять, каково ему? Хочет измениться?
- Ладно, так и быть. Я к ней зайду.
Узумаки явно не ожидал такого поворота событий и растерянно отступил на шаг назад.
- Зайдешь… серьезно?
- Ты тупой или глухой, Узумаки? – потеряв терпение, прошипел Неджи, сжав кулаки: – Тебе по слогам повторить?
Лицо Наруто перекосила злость, он весь подобрался, готовый к прыжку. Хьюга в предвкушении улыбнулся. Он был не против размяться на маленьком надоедливом оранжевом сморчке.
- Нам нужно тренироваться, Наруто-кун.
«Тен-тен, ты не вовремя, – досадливо подумал Неджи, – зачем всегда стремиться к этому мирному решению конфликта? Так поступают только слабаки, у которых силенок не хватает…»
Присутствие Тен-тен – единственное, что остановило их обоих от того, чтоб вцепиться друг другу в глотки. Неджи глумливо ухмыльнулся, вспомнив слова Хинаты: «Не могу плохо выглядеть на глазах человека, которого люблю». И вот это она любит? Несуразный комок эмоций, помноженный на заносчивость и непомерные амбиции? Да, Хиаши будет в восторге от такой партии.
- Извини, Тен-тен, – проговорил Наруто с огромным трудом и ушел, крепко прижав кулаки к бедрам.
- Ты, правда, сходишь к ней, Неджи? – робко спросила девушка, глядя в удаляющуюся спину Узумаки.
Неджи хотелось ответить «Это не твое дело». В конце концов, Тен-Тен не имеет никакого отношения к клану Хьюга. Это их с Хинатой личное дело. Однако в команде должен быть порядок. Ничто не должно мешать слаженной работе.
- Да, схожу. Родственники ведь должны помогать друг другу.
Тен-тен недоверчиво посмотрела на него, явно чувствуя какой-то подвох, но Неджи, дернув плечом, выбросил Узумаки и Хинату из головы до поры до времени и они вернулись к тренировке.
Ночные коридоры больницы не отличались тишиной. Кашель, скрип пружин, приглушенные разговоры медиков. Пробраться в палату незамеченным, имея бъякуган, – было проще простого.
Хината спала. Глаза тревожно бегали под веками. Возможно, ей что-то снилось. Она не проснулась, когда он осторожно закрыл дверь на ключ. Тоже мне шиноби. Он сам бы проснулся, когда кто-то подошел к двери. Бездарь.
Неджи выложил инструменты на прикроватный столик. Потом достал из сумки веревку, принесенную с собой и, пропустив ее под кроватью, медленно и аккуратно начал обвязывать ее левую руку. Он был готов к тому, что она проснется в любой момент, но Хината продолжала спокойно посапывать, вызывая уже даже не презрение, а искреннее недоумение. Ей что, надо оркестр пригласить, чтоб разбудить? Невероятно.
Он обошел кровать и мягко потянул ее левую руку к краю, чтоб привязать ее тоже, и тут, наконец, девушка проснулась. Сонно заморгала и пробормотала: «Кто здесь?» Ну, просто восторг! Наследница главной семьи Хьюга – избалованная домашняя девочка, возомнившая себя ниндзя. Да он бы ей успел пальцы по одному отрезать, пока она просыпалась. Какая же она жалкая.
- Это Неджи, Хината-сама, – отозвался он негромко, не нарушая ночную тишину палаты и затягивая последний узел на ее запястье. Теперь руки ей было не поднять, веревка привязана к запястьям и пропущена под кроватью, одна рука фактически держит другую. Очень удобно.
- Неджи-нии-сан? – она попыталась поднять руку, наверное, чтоб потереть заспанные глаза, и встретилась с сопротивлением веревки. Сюрприз, принцесса. Сон быстро слетел с нее, когда она осознала, что привязана к кровати. Хината резко попыталась сесть, но веревка помешала, и движение вышло неловким и явно болезненным. Она все еще не восстановилась после их боя. Девушка поморщилась и голосом, громким от испуга, спросила:
- Что происходит, Неджи?
- Шшш, – ночной посетитель издевательски приложил палец к губам, призывая к молчанию. – Не надо так громко кричать, иначе сюда сбежится полбольницы. А у нас с вами конфиденциальная беседа.
Ее глаза расширились от страха, совсем как тогда на экзамене. Только тут нет никакого идиота в оранжевом, чтоб тебя подбодрить, да, Хината? – мысленно усмехнулся Неджи и присел на краешек кровати.
- Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого, – сказал он и сам поморщился от шаблонности фразы. Пожалуй, если б он собирался сделать ей что-то действительно плохое, он сказал бы то же самое.
Хината бросила быстрый взгляд на дверь, попыталась незаметно попробовать веревку на прочность – все ее действия и мысли как на ладони. Даже бъякуган был не нужен.
- Не нужно звать на помощь, Хината-сама. Я как раз пришел сюда, чтоб помочь вам.
- Помочь? – нерешительно переспросила девушка и тут же нахмурилась - Зачем ты меня связал?
- Сегодня ко мне заявился ваш обожаемый Узумаки Наруто, – продолжил он негромко, игнорируя ее вопрос. – И представляете, Хината-сама, что он мне заявил? Что вы хотите понять, каково мне приходится, несчастному отщепенцу побочной семьи. Это так благородно, – он издевательски приложил руку к сердцу и покачал головой, изображая недоверие, – подумать только, сама наследница главной семьи снисходит до нас, простых смертных. Душа моя наполнилась светом добра, и я немедленно устремился к вам.
- Неджи… - чуть испуганно чуть виновато прошептала девушка.
- Но это еще не все, должен я вам доложить. Ваш примерный лакей донес до меня сообщение о том, что вы все еще лелеете эти глупые мысли, что вы можете измениться. Что ж, решил я, убьем же двух зайцев одним выстрелом.
Она судорожно сглотнула.
- Я…я…думаю тебе лучше уйти. Ты… мог бы прийти…завтра – пробормотала она, запинаясь и покусывая губы.
- Хината-сама, – укоряюще прошептал он. – Вы же сами пригласили меня, а теперь хотите избавиться от моего общества? Как невежливо для королевской особы. Боюсь, вы выслушаете меня до конца, даже если мне придется добавить к веревке кляп, но мне не хотелось бы доводить до такого.
Хината моргнула и снова покосилась на дверь. Слово кляп магическим образом вызвало в ней очевидное желание закричать. Неджи улыбнулся холодно и глумливо. Девушка, стараясь незаметно отползти от него подальше, прижалась спиной к изголовью.
- Так о чем это мы? Ах, да. Помочь измениться и понять, каково мне приходится. Вот она, наша сегодняшняя с вами цель. Хотя постойте, может, все это чудовищная ошибка и вы совсем не это имели в виду, Хината-сама?
Она молчала, тяжелое от испуга дыхание поднимало и опускало ее грудь . В вырезе больничной сорочки виднелись худенькие ключицы. Неджи чуть склонил голову на бок:
- Ну что же вы? – с укором протянул парень. – Это ведь всего лишь я. Неужели я такой страшный?
От этой поддельной задушевности в глазах Хинаты заблестели слезы.
- Неджи-нии-сан, что происходит? – спросила она, всхлипнув и опустив голову. Неджи устало вздохнул. Ну, вот, пожалуйста! Рыдания. Он надеялся, что до этого не дойдет, ну или хотя бы дойдет не так быстро.
- Ну что ты рыдаешь, Хината? – устало спросил ее мучитель. Хината вздрогнула от этого непривычного, почти дружеского «ты» и подняла голову.
- Мне нужна адекватная собеседница, так что, пожалуйста, возьмите себя в руки, – он оглянулся вокруг, протянул руку к прикроватному столику и вытащил из упаковки несколько салфеток. Аккуратно, не касаясь ее кожи, вытер одинокую слезинку и выбросил салфетки в урну.
- Успокоились? – спросил Неджи, внимательно рассматривая ее лицо. Она кивнула. – Хорошо. Возвращаясь к вашему вопросу, зачем я вас привязал. Затем, что я не верю в силу вашего духа. Мне кажется, что вы слабая, никчемная, ни на что не годная девчонка. И как бы вы ни старались, вам этого не изменить. А раз уж сегодня мы занимаемся переменами – значит, нужно исключить вашу волю из баланса сил и включить в него мою. Понимаете?
- Нет. Ничего не понимаю. Развяжи меня, пожалуйста, – яростно прошептала она, дернув руки в бесполезной попытке стряхнуть веревку.
У Неджи вырвался тяжелый вздох.
- Ладно, буду говорить попроще. Вы сегодня говорили Узумаки Наруто, что хотите понять меня, или нет?
Хината сделала несколько судорожных вздохов, пытаясь унять сбившееся дыхание, и наконец, собравшись с духом, ответила:
- Да, говорила.
- Чудесно, хоть это выяснили. И вы все еще тверды в своем намерении?
На этот раз она не отвечала дольше. Чувствовала подвох? Или просто боялась? Хината кивнула, так и не решившись ответить.
- Прекрасно. Тогда нет смысла тянуть, верно? – проговорил он фальшиво-веселым тоном и, протянув руку, взял с тумбочки небольшой инструмент. Хината непонимающе смотрела на его манипуляции. В ее глазах растерянность даже вытеснила на какую-то секунду испуг.
- Не знаете, что это? – Девушка отрицательно покачала головой. – Это небольшое устройство позволяет впрыскивать чернила под кожу небольшими каплями, формируя всем известные татуировки. Видите иглу? Надеюсь, что такое татуировка, вы знаете? А то ведь мало ли в каком вакууме держат принцесс из главной семьи. Мне об этом неведомо.
Хината медленно отклонилась назад, хотя, казалось бы, дальше некуда. В лице не осталось ни кровинки.
- Ты… не посмеешь… - выдохнула она едва слышно.
- Не посмею что, Хината-сама? Вы ведь хотели измениться, не так ли?
Неджи дернул завязки хитая и снял его, оголяя лоб. Хината не удивилась, увидев рисунок, она, уже знала про технику проклятой печати. Неджи молчал несколько томительных секунд, ожидая ее реакции. Так и не дождавшись никаких слов, он отложил машинку назад на тумбочку. Хината облегченно выдохнула, и в этот момент парень обхватил ее за талию и стащил ниже, заставляя лечь. Она попыталась закричать, и кусочек звука успел проскочить сквозь его пальцы, зажавшие рот. Неджи забрался на постель и уселся ей на бедра. Выбросил подушку на пол и прижал голову кузины к матрасу. Хината яростно пыталась сбросить свои путы и его в придачу.
- В чем дело?! – зло зашипел Неджи прямо в испуганное лицо девушки. – Уже передумали, Хината-сама? Ненадолго же хватило вашей решимости, всего на пару минут. И как же вы намерены стать сильнее? Я не откажусь от своих слов, это мой путь ниндзя, – издевательски повторил он ее собственные слова. Наследница клана Хьюга замерла. В ее глазах загорелось что-то, и она перестала вырываться.
- Раз вам не хватает своих сил, чтоб держать собственное слово, что ж, я с радостью вам помогу. Именно поэтому я вас и связал, принцесса Хината. Думаю ничто не поможет вам так понять меня, как это маленькое напоминание о вашей неполноценности. Так что? Будете кричать? Вырываться? А может, поумоляете, чтоб я одумался и не делал этого?
Хината медленно повернула голову из стороны в сторону. Неджи убрал руку, позволяя ей жадно вдохнуть воздух ртом. Он подвязал ее волосы собственным хитаем, открывая лоб. Вылил несколько капель воды из стакана на тумбочке себе на ладонь и растер их по лбу дрожащей девчонки. Достав из ножен кунай, решительно поскреб лоб острой кромкой, сбривая все прозрачные крохотные волоски. Хината беззвучно заплакала, но не пошевелилась, словно обратившись в камень. Ее дыхание долетало до лица Неджи и щекотало кожу. Так близки и одновременно далеки друг от друга они не были еще никогда.
Неджи тщательно вытер ее лоб краем простыни, открыл пузырек с перекисью, заблаговременно приготовленный и оставленный на тумбочке рядом с машинкой. Протер кожу ватным тампоном, тщательно дезинфицируя каждый миллиметр. Наконец все было готово, и он взял в руки машинку. Хината вздрогнула.
- Это больно? – прошептала она испуганно. На секунду Неджи даже поддался мысли, что, возможно, он перегибает палку. Ей было так страшно, что становилось не по себе. Но ответ, вертящийся на языке, убил его сомнения:
- Простите, Хината-сама, но я не помню. Мне было всего четыре года.
По ощущениям Хинаты это длилось невыносимо долго. Неджи, кажется, совсем не надоело сидеть верхом на ней и выводить узор на ее лбу, а вот она только и мечтала, чтоб это поскорее закончилось. С каждым движением иголки она становилась все спокойнее и спокойнее. Решение смириться с его мерзкой выходкой далось ей нелегко, но почему-то она почувствовала, что поступает правильно. Только бы отогнать мысли об отце. Когда он узнает, что она оказалась настолько слабой, что не смогла защитить себя… Нет. Нельзя об этом думать, а то опять слезы задушат. Хинате хотелось хотя бы напоследок выглядеть не слишком жалкой в глазах своего кузена. Ну почему? Почему он такой жестокий! Ведь она же ничего ему не сделала, всегда была с ним милой и робкой. А он…
Наконец, Неджи отклонился от ее лица, оценивая свою работу. Хината не смогла понять, доволен он или нет, словно он и сам не знал. Парень спрыгнул с кровати и собрал инструменты в сумку, убирая все следы своего пребывания. Наклонился над Хинатой и стянул с ее волос хитай.
- Оставь. Пожалуйста.
Ее родич жестоко усмехнулся:
- Уже хочется спрятать свой позор, Хината-сама? – но все-таки оставил хитай на простыни. В больничной палате у нее не было с собой ничего, и прикрыть лоб было совершенно нечем. Это ее единственная возможность спрятать все от отца.
Неджи развязал веревку, освободив правую руку Хинаты, и глумливо поинтересовался:
- Ну что? Чувствуете перемены? Новые ощущения?
Хината села на постели и торопливо освободила вторую руку. Да, несомненно, новые ощущения были. Волна жгучей ярости, поднимающаяся откуда-то изнутри, затопила ее. Ей впервые в жизни захотелось разбить чье-то лицо до кровавого месива. Но она не могла это сделать. Он слишком силен для нее. Не скрывая свое движение, широко размахнувшись, Хината ударила Неджи по щеке. Звук от пощечины в тишине палаты получился громким и хлестким, как хлопок петарды. Он легко мог бы уклониться, но почему-то этого не сделал. Щека Неджи почти мгновенно заалела от прилившей крови. Он задумчиво коснулся места удара кончиками пальцев.
- И это ваша благодарность? – С насмешкой скривил он губы.
Легче Хинате отнюдь не стало. Она все равно ощущала себя проигравшей, растоптанной и униженной, но, черт побери, она ему это не покажет! Какая-то часть души, та самая, что заставила ее отрицательно покачать головой в решающий момент этой ночи, сейчас заставила твердо и холодно прошептать:
- Убирайся.
- Как вам будет угодно, принцесса Хината, – язвительно отозвался парень и, бесшумно повернув ключ в замке, исчез в полутемном коридоре.
Хината просидела неподвижно несколько минут. Сердце колотилось как сумасшедшее. Потом она откинула одеяло и пошла в ванную комнату. Щелкнув выключателем, посмотрела на свое отражение и, не сдержавшись, залилась слезами. Кожа покраснела, несколько капель крови застыли в бровях, а через весь лоб тянулись зеленые тонкие линии, складывающиеся в узор.
В отчаянии Хината включила воду и попыталась оттереть рисунок, морщась от боли. Кожа зудела и болела. Чернила не поддались, единственное, чего она добилась, – так это причинила себе еще немного боли и страданий.
В отчаянии она снова залилась слезами, уронив голову на край раковины.
Глава 2
*2*
Бъякуган – очень полезное додзюцу. Вот и сейчас, находясь в своей маленькой чистой квартирке, Неджи с легкостью увидел, как глава клана Хьюга со своей младшей дочерью вышел из дома и направился к госпиталю. Ханаби бежала чуть впереди, останавливаясь, чтоб поглазеть на дома, заборы или кованые ворота, легкомысленно срывала цветы сирени, свешивающиеся из ухоженных садов богатого квартала, и, размяв их в пальцах, безжалостно бросала под ноги, в желтую пыль. Она была на своей территории. Вокруг жили только Хьюга, и она, маленькая принцесса главной семьи, по-хозяйски заглядывала в чужие дворы и сады, вряд ли осознавая, что это может показаться бестактным или слишком заносчивым. Это были ее дома, ее люди, ее клан.
Хиаши был хмур и задумчив. Он смотрел вперед, ровно вышагивая в своем дорогом кимоно, заложив руки за спину и время от времени бросая рассеянный взгляд на дочь.
Они шли навестить Хинату.
Неджи деактивировал бъякуган и допил чай. Чем черт не шутит, возможно, последний чай в этой жизни. Мысль не отдалась тоской или страхом. Он знал, на что шел, когда решил преподать урок этой маленькой жалкой Хинате, и сейчас он во всю широту испытает значение слова «последствия», если Хиаши не будет достаточно внимательным. Оттягивать неизбежное Неджи не собирался. Он ополоснул чашку и убрал ее в посудный шкаф. Еще раз огляделся вокруг.
Все было в идеальном порядке, свои немногочисленные действительно личные вещи он сложил в коробку и оставил на кровати. На всякий случай. Свадебное фото родителей в серебряной рамке, просто фото, где он сам в пятилетнем возрасте, хохочет на руках матери, и пачка пожелтевших писем, перетянутых лентой. Неджи никогда их не читал. После смерти отца мать писала ему письма и запаковывала их в конверты. Когда она умерла и Неджи разбирал ее вещи, он открыл одно и, увидев ровный почерк и дату, тут же убрал обратно. Но выкинуть не смог. Это было живое напоминание о любви его родителей, разрушенной главной семьей, и, сжимая иногда хрустящую пачку, Неджи вдыхал запах сухой бумаги и старых чернил, напоминая себе, кто он и почему он тот, кто он есть.
На поясе не хватало привычной тяжести сумки. Но сегодня он ее не надел. Ему не понадобятся ни сюрикены, ни кунаи. Битвы не будет. Как бы ему хотелось сразиться с Хиаши! О, как бы ему хотелось победить его! Но это невозможно. Между ними никогда не будет настоящей битвы и честной победы, ведь что это за бой, когда один из соперников может в любой момент убить другого, сложив одну печать. Вот она – настоящая неотвратимость судьбы. Он может быть гением, может видеть людей насквозь, может победить в несчетном количестве битв, но он никогда не сможет не то что победить Хиаши, но даже сразиться с ним как с равным.
Может быть, в другой жизни…
Неджи выскочил в окно. Он редко пользовался дверью. Гораздо удобнее запрыгнуть на небольшой подоконник, оттолкнуться и приземлиться на крышу забегаловки через дорогу. Здесь ошивается рабочий люд, вечером часто дерутся и гнусавят пьяные песни. Да, в его районе нет ухоженных садов и кованых ворот. А вместо сирени – обветшалые чахлые кусты, в которых играет местная ребятня.
Он тоже Хьюга, но у него все по-другому…
Неджи добрался до госпиталя за пару минут. Зашел в распахнутые ворота и сел на небольшой заборчик, огораживающий сто лет не стриженый газон. То ли финансирование не позволяет содержать садовника, то ли малышня в академии слишком занята. Неджи хорошо помнил, как их заставляли заниматься всякой общественно полезной работой. Драить памятники, убирать мусор, бегать с поручениями. В академии быстро понимаешь, что работа ниндзя – не всегда умопомрачительные техники и опасные сражения. Это такая же работа, как и любая другая. Ты делаешь то, за что платят деньги. За убийство или охрану от сильного врага заплатят больше, чем за работу по хозяйству. Но когда сильного врага нет, то даже джоунины легко и непринужденно чинят заборы и стелят крыши.
Неджи это не нравилось. Он хотел тренироваться, хотел заниматься тем, что у него получалось лучше всего. Его распределили к Гай-сенсею. На первый взгляд, логично. Гай – мастер тайдзюцу, а это главная сильная сторона Хьюга. Неджи был недоволен. Он хотел бы попасть к Какаши, попробовать себя против его тысячи ниндзюцу, или к Асуме, с его двумя стихиями ветра и огня. Для Неджи сенсей скорее был соперником, которого нужно превзойти и победить, чем наставником, к которому нужно прислушиваться. Ну а кроме всего, Гай его жутко раздражал. Своей неуемной жизнерадостностью, нелепым костюмом и вечными восторженными криками. Система работала не так, как ему бы этого хотелось. Неджи пришлось смириться.
Он был почти уверен, что был сильнейшим генином Конохи. Но экзамены на чунина должны были состояться только в следующем году, да и команде еще требовалось подтянуться к его уровню.
Товарищи по команде сначала вызвали в нем шок близкий к священному ужасу и воплям «За что?!» обращенным к глухим небесам. Гай в миниатюре и девочка, грезящая железяками. Восторг. Тен-тен прониклась к нему почти с первой встречи. Какая глупость! Мнить себя влюбленной, ничего не зная о человеке, да еще и надеясь при этом на какую-то взаимность. А Рок Ли, посредственный мальчишка, полностью лишенный таланта к ниндзюцу, немедленно загорелся идеей превзойти его. И что они на нем зациклились оба? Неджи испытывал к подобным порывам лишь презрение с легким оттенком жалости.
Но за год работы они все же смогли изменить его мнение в лучшую сторону, особенно Тен-Тен. Она была чертовски изобретательна, действительно первоклассно владела оружием и что самое приятное – часто помогала ему в тренировках. Иногда Неджи коробило, что он эксплуатирует ее «особое» к нему отношение, но он легко отмахивался от таких мыслей.
Ли же по большей части раздражал своим бесполезным упрямым стремлением прыгнуть выше головы. А еще лучше выше его, Неджи, головы. К неоднократным попыткам примирить его с осознанием того, что потолок его способностей ниже чем у гения клана Хьюга, Рок Ли был феноменально нечувствительным.
Неджи думал об этом, поджидая Хьюг в больничном дворе. Внезапно что-то дернуло его, и он активировал бъякуган.
Хината сидела в постели и читала книгу. «Сто величайших дзюцу стихии воды», - прочел Неджи на обложке. Глупость. Зачем ей стихия воды. Хьюга вообще не пользуются ниндзюцу. Разве что отдельные одаренные личности, а это точно не про нее. На лбу у нее был повязан его хитай. Неджи почувствовал себя странно, осознав это. Какое-то новое, почти собственническое ощущение. Дичь. Он деактивировал бъякуган и снова уставился на дорожку.
Первой в больничный двор вбежала Ханаби. Заскочила с веселой улыбкой и замерла, заметив его. Она его боялась.
- Здравствуй, Неджи-кун, - нерешительно поздоровалась девчонка и оглянулась в поисках отца. Хиаши появился через мгновение. Увидел его, нахмурился, но все же подошел.
- Неджи.
- Хиаши-сан.
- Ты к Хинате пришел?
- Я уже к ней заходил, – уклончиво ответил парень, сказав фактически правду, – теперь, думаю, вам следует ее навестить.
Хиаши прищурился. Что-то заподозрил. Ему явно не понравился его тон, да и вообще то, что он ошивался рядом с больницей, где лежала его дочь, попавшая сюда по его милости. Ничего, Хиаши-сан, сейчас вам еще кое-что не понравится.
- Ханаби, – глава клана строго позвал дочь и поднялся по ступеням госпиталя. Неджи остался сидеть там, где сидел.
Уже с порога было заметно, что отец в неважном расположении духа. Хината подобралась, мысленно умоляя всех местных и не очень богов помочь ей.
- Привет, сестренка! – весело бросила Ханаби, забираясь на кровать. – Что это ты в хитае?
Хината не успела ничего возразить, даже не успела толком испугаться. Ханаби резким движением сорвала повязку с ее лба и пораженно ахнула, отодвигая челку: – Ты сделала татушку?!
Хитай скатился по простыни и замер на краю кровати.
Ханаби еще не знала о технике, и этот рисунок был для нее ничего не значащими линиями. Хината в ужасе встретилась глазами с отцом. Лицо Хиаши потемнело, но он сохранил самообладание.
- Ханаби, выйди! – резко приказал он, и девчонка, чуть не прыснув, соскочила с кровати. На ее лице отражались все мысли. Сейчас старшая сестра получит нагоняй от отца за безумную выходку. Жаль, что нельзя посмотреть. И маленькая Хьюга вышла за дверь.
Хиаши медленно подошел к кровати дочери и приподнял ее челку, рассматривая зеленые линии, пересекающие лоб. Лицо его было непроницаемо. Глаза Хинаты наполнились слезами. Она бы что угодно отдала за то, чтоб услышать гневное: «Кто это сделал?!», но Хиаши молчал, сурово глядя на лоб дочери.
- Отец.. – пробормотала Хината, сама толком не зная, что собирается сказать. Рука Хиаши дрогнула и Хината на секунду поверила, что он сейчас утешающее погладит ее по голове.
Но он лишь поднял хитай и кинул его ей на колени.
- Прикрой это, – холодно сказал глава клана и вышел вон.
Хината, дрожа, повязала хитай. От него все еще пахло непривычным, незнакомым запахом. Запах Неджи, – поняла Хината и почему-то не обозлилась, хотя вчера готова была придушить его голыми руками, если б только могла.
Слезы застыли в глазах, так и не пролившись. Хината ощущала тупое, глухое онемение, словно реакция отца выжала ее как губку, оставив внутри только сухость и пустоту.
Она сложила печать и активировала бъякуган. Отец уже спускался по лестнице. Прямая гордая спина, дорогое кимоно и тяжелая морщинка между бровей. Растерянная Ханаби едва поспевала за ним. Сейчас они выйдут на улицу и знакомой дорогой пойдут домой. На невысоком заборчике, прямо перед крыльцом сидел Неджи. Хината задохнулась. Он… здесь! Что он тут забыл? Отец… убьет его? Он ведь понял, разумеется, чьих рук дело этот рисунок. Но что Неджи делает тут, прямо на пути Хиаши? Хината подумала о мести. Как бы здорово это ни звучало, но она не желала Неджи смерти. Даже несмотря на его гнусное отношение и все то, что он ей сделал, она видела сейчас, как и тогда на экзамене, что ему от противоречий их семьи досталось гораздо сильнее, чем ей самой.
На нее всегда возлагали надежды, которые она, как ни старалась, никогда не могла оправдать. Сколько бы она не тренировалась, сколько бы пота и крови не пролила на этих тренировочных площадках, такой, как Неджи, всегда будет сильнее. Он гений. Приевшееся слово, отдающее заносчивостью и гордыней. Но он действительно самый настоящий гений. Он жестокий и злой, язвительный и холодный, безжалостный и эгоистичный…но гений. Этого у него не отнять никому. А она слабая и посредственная, хоть и наследница главной ветви Хьюга. И это у нее вполне могут отнять, передав главенство в семье подрастающей Ханаби, которая была гораздо талантливее самой Хинаты.
Хиаши вышел из дверей больницы и замер, глядя на племянника. Хината деактивировала бъякуган. Она не хотела смотреть, чем это кончится. Если отец просто пройдет мимо – ей будет больно. Смотреть на то, как Хиаши убивает собственного племянника с помощью проклятой метки, тоже совершенно не хотелось. Она свернулась калачиком на кровати и закрыла свои серовато-прозрачные глаза – дар генома Хьюга.
- Пусть они просто все отстанут от меня, – прошептала она, сдавливая голову руками, – пусть просто оставят меня в покое!
По лицу Хиаши Неджи понял все. Он даже не смотрел, что произошло там в палате – не было нужды. Парень соскочил с заборчика и выпрямился, глядя в глаза главе своего клана. Хиаши неспешно спустился с крыльца и приблизился к нему. Он внимательно вглядывался в глаза Неджи словно пытался разглядеть в них что-то. Несколько томительных мгновений Неджи ждал решения своей участи.
Хиаши поднял руку, и парень похолодел: «Неужели все-таки…»
Но Хиаши лишь протянул ее в сторону Ханаби и привлек дочь к себе в крепком, хозяйском объятии.
И Неджи хмыкнул. Неужели Хината совсем списана со счетов? Значит ли этот жест, что Хиаши раз и навсегда отдал предпочтение младшей дочери?
Отец и дочь ушли, оставив Неджи одного. Поддавшись любопытству, он активировал бъякуган. На его удивление, Хината не рыдала. Она просто лежала, свернувшись в комочек и закрыв глаза. Неджи был…удивлен.
- Что ж, принцесса Хината, у вас есть отличный шанс почувствовать себя в моей шкуре, – усмехнувшись, пробормотал Неджи. Безнаказанность кружила ему голову, чувства всколыхнулись от мысли о смерти. Осознавая, что правильно прочитал мысли Хиаши и вышел сухим из воды, проучив эту выскочку Хинату, Неджи, едва не припрыгивая от радости, зашел в двери госпиталя.
Он и сам бы не ответил на вопрос, что он тут забыл, но ноги принесли его к палате Хинаты словно сами по себе.
Она все так же лежала, свернувшись калачиком и прижав руки к груди. То ли она заснула, то ли не слышала его шагов. Он подошел к ее кровати совсем близко и осмотрелся.
Днем здесь все выглядело иначе. Вчера он не обратил внимания, сколько капельниц ютится около ее постели. На тумбочке стояли пузырьки с лекарствами, расставленные в два ровных ряда, и лежала книга. А по другую сторону кровати стоял роскошный букет. Белые лилии, перетянутые красной лентой, в обрамлении каких-то беленьких и зеленых цветочков. Неджи никогда не разбирался в подобных вещах. В букете торчала карточка, и парень, обойдя кровать, из праздного любопытства вытащил ее из скопления стебельков и листьев.
«Поправляйся скорее. Киба».
Инудзука. Ну конечно, он явно неравнодушен к Хинате, смотрит на нее как на мороженое в жаркий день.
Неджи засунул карточку обратно в букет, и тут Хината пошевелилась и открыла глаза.
Сейчас испуганно вскочит и скажет какую-нибудь возмущенную глупость вроде: «Что ты тут делаешь?», подумал Неджи.
- Понятно, – печально пробормотала Хината и снова прикрыла глаза.
Неджи оторопел. Что ей понятно? Он привык видеть людей насквозь, читать их как раскрытые книги, но сейчас прозрачная во всех отношениях Хината умудрилась его удивить. Второй раз за один день.
- Как ваше самочувствие, Хината-сама? – спросил он насмешливо, просто чтоб не дай Ками не показать, что сам не знает, что он здесь делает.
Девушка со вздохом приподнялась и села на кровати. Она двигалась осторожно, стараясь не потревожить прикрепленную к локтю трубочку капельницы.
- Все прекрасно, спасибо, - холодно отозвалась она и прожгла его взглядом. Злость плескалась в нем, как рыба в тесном аквариуме. Прозрачные глаза Хьюга могут казаться невыразительными, но тем, кто, как Неджи, с детства окружен этим геномом, в них все было видно, напротив, особенно четко.
- Я виделся с вашим отцом, – сказал Неджи, обходя кровать, и бесцеремонно присел на краешек, заставив Хинату подобрать ноги поближе к себе, – вам не кажется забавным, что он мне ничего не сделал? А ведь вы – наследница главной семьи, или, может быть, уже нет? Думаю, если б я попробовал провернуть нечто подобное с Ханаби…
Хината прыгнула на него стремительно, как разъяренная кошка. Это было неожиданно, настолько, что он не успел сгруппироваться или вывернуться и спиной приложился об холодный кафельный пол палаты, прочувствовав и свой вес, и вес Хинаты, вцепившейся в его воротник. И даже лежа на полу, он все еще не мог поверить, что тихая мышка Хината это сделала.
- Не смей приближаться к ней, ты… - Хината задохнулась и кашлянула, прикрыв рот ладонью. Сквозь пальцы показались капельки крови. Она с хрипом втянула в себя воздух и потеряла сознание, уткнувшись лицом в его плечо.
Неджи спихнул ее с себя и поднялся на ноги. Сердце колотилось слишком быстро. Он успел здорово возбудиться от ощущения битвы. Кровь забурлила от того, что она сумела застать его врасплох. Но какая может быть драка с полумертвой девчонкой? Он успокоил дыхание и шагнул было к окну, намереваясь выскочить на улицу. Но обернулся.
Хината лежала на полу. Губы были перепачканы кровью, из проколотой вены на локте сочилась кровь, капельница от рывка покосилась и грозилась упасть, одеяло на кровати было скомкано.
Неджи вздохнул и, подхватив ее на руки, положил на кровать. Вставлять капельницы он совершенно не умел, поэтому, выйдя в коридор, поймал первого же попавшегося медика.
- Хьюга Хината потеряла сознание, – сказал он холодно, – пришлите кого-нибудь ей помочь.
Медик тут же заскочил в палату, а Неджи поспешил убраться от нее подальше. Когда он уже выходил с этажа, бригада медиков пробежала мимо него по коридору. Он сам не заметил, как замедлил шаг и обернулся.
Есть что-то пугающее в бегущих врачах. Гораздо приятнее смотреть, как они вальяжно прогуливаются по коридору. Когда же медики несутся сломя голову, это означает только одно – все плохо.
Неджи смотрел им в спины и ждал. С тревогой, удивившей его самого, ждал, в какую палату они завернут. Они забежали в палату Хинаты, и парень, не сдержавшись, выдохнул:
- Черт.
И сам одернул себя. Что за глупость, он же не переживает за эту никчемную девчонку. Он предлагал ей сдаться сразу. Он предлагал ей сдаться во время боя. Какого черта она не послушала его? Она сама виновата. Мог ли он победить, нанеся меньше повреждений? Конечно, мог, но тогда хотелось доказать и себе, и ей, что главная семья ничем не лучше побочной. Ей следовало сдаться, и все. Тогда ничего этого не было бы.
Ее выкатили на каталке и повезли по коридору. Один из медиков нес за каталкой капельницу.
- У нас нет свободных реанимаций, – услышал Неджи.
- Живо освободите какую-нибудь!
Парень криво усмехнулся. Ну конечно, для главной семьи Хьюга нет правил. Какого-нибудь мелкого торговца с сердечным приступом легко можно вышвырнуть в палату ради наследницы Хьюга, которая просто оказалась слишком упрямой на экзамене.
Неджи резко развернулся и, не оглядываясь, стал спускаться по лестнице.
Глава 3
*3*
Хинату выписали за две недели до основных поединков чунинского экзамена. Снова оказавшись дома, она почувствовала себя почти счастливой. Ханаби больше не трещала про «татушку». Видимо, отец сделал ей некое внушение на этот счет. Хината продолжала закрывать лоб хитаем постоянно, чтоб лишний раз не видеть свой изуродованный лоб в зеркале.
Покидая свою палату, которую она возненавидела всей душой, девушка утешала себя мыслью, что дома все будет хорошо, словно и не было этого экзамена, больницы, реанимации и Неджи, присевшего на кровать и скучающе рассказывающего о том, как он собирается ей помочь.
Неджи… Внутри все закипало от одного имени. Никогда прежде Хината не испытывала такой острой неприязни ни к одному человеку. Последний раз она видела его, когда он пришел к ней в палату и нахально стал разглагольствовать о попустительстве ее отца. После того, как он произнес «Ханаби», в глазах Хинаты помутилось, и произошедшее она помнила очень смутно. Почему-то ей казалось, что она бросилась на него и уронила на пол. Но, скорее всего, это была просто фантазия, рожденная морем обезболивающего, которое ей вкололи в реанимации. Она никогда не была способна на подобное, а тем более с таким гением рукопашного боя, как Неджи. Наверное, ей это просто приснилось. Желаемое нельзя принимать за действительное.
Дома и правда было хорошо. Вкусная еда, привычные вещи, своя постель с хрустящими простынями. И никакого запаха лекарств. Блаженство, да и только.
Она чуть не проспала утреннюю тренировку. Отец всегда тренировал их с Ханаби с утра. Днем у него не было времени, он был вечно занят делами деревни, внутриклановыми дрязгами и еще кучей вещей, о которых Хината с раннего детства слышала на общеклановых собраниях. А вечером он обычно отдыхал и не горел желанием тренироваться. Поэтому с раннего детства он приучил их в шесть часов быть в зале для тренировок.
Хината дошла туда почти на автомате, настолько это действие вошло у нее в привычку. Отодвинула дверь и, разминая руки, вошла внутрь.
Отец уже был здесь в своем привычном светло-сиреневом юката, высокий и статный, непоколебимый как скала. Хината улыбнулась, залюбовавшись на секунду фигурой Хиаши. Какой же он был у них красавец. Даже жаль, что вся его стать досталась Ханаби, а Хината была копией своей матери. Не повезло…
Хиаши обернулся, услышав шаги:
- Хината? – удивленно произнес он и нахмурился.
Хината оторопела. Он был удивлен. Удивлен, увидев ее здесь в это время. А ведь с четырех лет она была здесь в шесть утра каждый божий день. Только миссии или серьезная болезнь могли извинить ее отсутствие. Да и то Хиаши всегда был ужасно недоволен, когда она пропускала тренировки с ним. Он всегда считал, что тренироваться нужно больше внутри клана, оттачивая способности Хьюга, а не общеизвестные навыки обращения с оружием и командной работы. Привязанность Хинаты к своей команде отец никогда не одобрял.
Он был удивлен. Хината растерялась и нерешительно улыбнулась.
- Доброе утро, – пролепетала она, чувствуя себя словно служанка, не вовремя заглянувшая к хозяину дома.
- Иди спать, – приказал Хиаши и отвернулся.
Хината не посмела возражать или спросить причину такого странного приказа. Она молча выскользнула за дверь и побрела по коридору обратно в свою комнату. Из-за поворота, чуть не сбив ее с ног, выскочила всклокоченная запыхавшаяся Ханаби. Она спешила к отцу, он ненавидел, когда опаздывали.
- Хината! Уф, а я думала, что ты уже там… ты куда?
- Спать, – глухо отозвалась Хината и продолжила путь.
- А ну да, тебе еще рано тренироваться. Надо подлечиться. Ну и везет же тебе! – завистливо закончила Ханаби и, добежав до дверей тренировочного зала, заскочила внутрь.
Хината подавила желание разрыдаться прямо посреди коридора. Может, и правда отец просто беспокоится за ее здоровье. Она только что из реанимации, тренировки нежелательны…
Когда ей было шесть, она, неудачно уклонившись от атаки на тренировке, сломала руку в трех местах. Медики быстро заживили кости, но строго-настрого запретили тренироваться в течении трех недель. Хиаши дал ей три дня. Потом он потребовал, чтоб она приступила к тренировкам, не используя больную руку. Он сам придумывал для нее упражнения и задания, в которых была нужна лишь одна рука. Он был неумолим.
Медики рекомендовали ей не перенапрягаться на тренировках, когда выписывали из больницы. Хиаши заверил их, что она будет себя беречь.
Может, он просто бережет ее.
Хината доплелась до своей комнаты и упала на кровать. Завернулась в теплое одеяло и постаралась заснуть, исполняя приказ отца.
На следующее утро она не пошла на тренировку. Но и не спала. Хината мерила комнату шагами, со страхом и надеждой одновременно вслушиваясь в звуки сонного дома. Она ждала. Иногда ей казалось, что она уже слышит торопливый топот ног, обутых в мягкие домашние шлепки. Воображение рисовало ей, как служанка быстро поднимается по лестнице, украдкой потирая заспанные глаза, спешит по коридору, запахивая полы темного юката, замирает перед ее дверью и стучит.
«Хината-сама! Отец уже негодует. Вы опаздываете на тренировку!»
Но никто так и не пришел. Отец ее больше не ждал.
Хината расплакалась. Странно и непривычно, не от боли или жалости, а от досады. Она не могла вспомнить, чтоб ее душили такие горькие злые слезы. Несправедливо, жестоко, за что?!
Ну почему! Почему! Неджи!
Имя вспыхнуло в голове, словно красная тряпка перед быком. Он! Он во всем виноват! Отец больше не верит в нее, не ценит и не хочет обучать. И все из-за его отвратительной выходки!
Хината ринулась в ванную и сорвала со лба хитай. За две недели, что она скрывала свою татуировку, она привыкла одевать его, как только проснется. Включила свет, подняла ладонью челку и с яростью вгляделась в зеленые линии и крест на лбу. Ей больше не хотелось плакать. Собственные слезы стали ей противны и почти ненавистны. Она с яростью кинула хитай на пол и принялась умываться прохладной водой, стирая следы своей слабости с лица.
Это всего лишь жалкая татуировка, жалкая татуировка, а не печать! И она ничего не меняет, – твердила Хината сама себе, успокаивая дыхание.
«Вы хотели понять, каково мне?» - вспомнился ей жестокий насмешливый голос кузена, и руки сами по себе сжались в кулаки. Наследница Хьюга присела на краешек ванны и посмотрела на лежащий на полу хитай так, словно под раковиной притаилась ядовитая кобра. Хината сама не понимала, почему продолжает носить его хитай. Это было сильнее ее. Словно он получил над ней сверхъестественную нелогичную власть и она просто не могла заставить себя избавиться от хитая Неджи. А еще было страшно. Ведь если прикрыть лоб другой, уже своей банданой, то все это тут же перейдет в разряд «навсегда», эта татуировка перестанет принадлежать Неджи и раз и навсегда станет ее собственной ношей. Хината страшилась этого и старалась оттянуть момент, когда придется сказать себе: вот. С этим придется жить всю жизнь.
Она пока еще не могла смириться. Ждала чудесного избавления, которое все не наступало.
Девушка вытерла лицо полотенцем, подняла хитай и аккуратно повязала его на лоб. Поправила протектор, чтоб он был ровно посередине и, взглянув на свое сердитое, нахмуренное лицо в зеркале, громко и четко сказала:
- Он сломал, ему и чинить!
Принятое решение внезапно наполнило ее таким воодушевлением, что она чуть не рассмеялась. Хината выскочила из ванны, быстро накинула куртку и, не сдерживая топот ног, выбежала из сонного дома.
Она точно не знала, где живет Неджи. Ее бъякуган видел пока только на двести метров, и то при максимальном напряжении чакры. Но отец как-то говорил, что кузен живет где-то в районе водонапорной башни, и Хината без труда отыскала его квартиру.
Неджи еще спал. Хината подошла к двери, не давая себе задуматься о том, что собирается делать. Громко и настойчиво забарабанила в нее, глядя на то, как парень сердито ворочается на кровати. Он повернул голову, откинул растрепанные пряди волос с лица и активировал бъякуган, чтоб посмотреть, кого принесло в такую рань… и встретился взглядом с такими же глазами. Хината тоже смотрела на него. Ощущение было странное. Доступное лишь двоим из клана Хьюга. Вот так встретиться взглядами сквозь бетон, дерево и закрытую фанерную дверь.
Неджи моргнул. Не ожидал, что на него тоже смотрят. Приподнял одну бровь и прищурился. Удивление, досада, тревога. Хината тоже умела читать чужие лица.
Парень усмехнулся и мотнул головой, делая приглашающий жест. Хината расслабила глаза, заставляя бъякуган заснуть до поры до времени, и толкнула дверь. Решительно и уверенно прошагала по коридору, словно была в этой квартире не раз, и вошла в кухню, деликатно давая Неджи время одеться.
Он появился через минуту, сонный и взъерошенный. В футболке и шортах, с распущенными волосами и раздражением на лице.
- Чем обязан? – процедил он с порога и тут же испортил грозный тон, широко зевнув.
- Я по делу, - сказала Хината, удивленно разглядывая его. Она никогда не видела такого Неджи. Вялый, сонный, в простой домашней одежде он был совершенно не так ужасающе страшен, как запомнился ей в темном полумраке палаты. Она приободрилась и мысленно похвалила себя за идею застать его врасплох.
Неджи сел за кухонный стол и подпер щеку ладонью.
- Слушаю вас, Хината-сама, - с легкой ленцой и издевкой сказал он и внимательно осмотрел ее с ног до головы, чуть задержав взгляд на хитае.
- Я хочу, чтоб ты меня потренировал, - выпалила Хината на одном дыхании, в любой момент опасаясь, что мужество ей изменит. Неджи усмехнулся, и глаза его недобро блеснули.
- Что, папочка больше не хочет тратить на вас время?
- Да. Поэтому… - она споткнулась и тут же снова взяла себя в руки: – Поэтому ты меня потренируешь.
Неджи скривил губы, потянулся, окончательно стряхивая дрему, и поднялся на ноги. Зажег газ, налил воды в чайник и поставил его на огонь.
- Я бы ущипнул себя, но знаю, что такой нелепый сон мне приснится не может. – Сказал он, снова присаживаясь за стол. Хината отодвинула стул и села напротив кузена.
- Когда начнем? Я бы хотела сегодня, - подчеркнуто уверенно сказала девушка, незаметно сжимая дрожащие руки в замок. Она внутренне трепетала, но внешне старалась ничем себя не выдать. Идея, что раз Неджи разрушил ее тренировочный план, то он и должен его исправить, пришла к ней неожиданно, но ослепила своей правильностью. В конце концов, он ей должен! Да, вот так! Он избил ее до полусмерти, хотя мог и не делать этого, а потом еще и сделал ей постыдную татуировку во весь лоб. И вышел сухим из воды. Он ей определенно должен!
Неджи улыбнулся.
- С чего бы мне вам помогать? Да и достоин ли я, жалкий раб, тренировать наследницу главной ветви? – сказал он с невыносимой заносчивостью. Хината поджала губы.
- Не знаю. Можешь сделать это, потому что я – будущая глава твоего клана.
- Сомнительно. Думаете, отказавшись вас тренировать, Хиаши-сан все еще видит вас в этой должности?
- Ладно. Сделай это потому, что… ты… передо мной в долгу, – с трудом выдавила из себя Хината, отчаянно борясь с подступающей паникой. Почему-то в запале она совершенно не подумала, как собирается заставить Неджи ей помочь. Уверенность в своей правоте настолько захлестнула ее, что логические доводы просто вылетели из головы. Но теперь, когда она сидела напротив кузена, под пронзительным взглядом его светло-лавандовых глаз, ее уверенность грозила развеяться как дымок на летнем ветерке – быстро и безвозвратно.
- Я должен вам? – прищурился парень, и Хината поняла, что сказала это напрасно. – Помнится, мне с детства говорили, что я живу, чтобы защищать наследницу главной ветви. Мой собственный отец так верил в это. Как жаль, что он не дожил до счастливого дня, когда сама Хината-сама обратилась ко мне за помощью, – сказал он так невыразимо издевательски, что Хината внутренне поежилась.
- Если хочешь знать, это неважно, – сказала она, сжав кулаки, – ты… ты обошелся со мной подло. И мне неважно, что ты там хотел доказать мне… этим! – она яростно указала пальцем на свой хитай. – Я вот думаю, что ты поступил гадко! Ты сильнее, и ты... ты… парень! Ты не должен был ставить меня в безвыходное положение и издеваться. И не должен был пугать! И поэтому ты передо мной в долгу, а не потому, что я Хьюга Хината, а ты Хьюга Неджи!
Неджи откинулся на спинку стула, прищурив глаза. Минуту они молчали, прожигая друг друга взглядами, и никто не хотел уступать.
Чайник на плите разразился свистом, и Неджи нехотя поднялся, разрывая их поединок.
- Чаю? – спросил он издевательски вежливо.
- Да, пожалуйста, – раздраженно ответила Хината, цепляясь за это предложение, чтоб не быть выгнанной взашей прямо сейчас. Она неловко положила сцепленные руки на стол.
Одно то, что она все еще была в этой квартире, не рыдала и не убегала куда глаза глядят от этого человека, уже казалось ей невероятным достижением. Она чувствовала за своей спиной огромную опору – необъяснимую уверенность в своей правоте.
Неджи поставил перед ней чашку, и Хината вцепилась в нее, как в спасательный круг, надеясь, что кузен не заметит, как трясутся ее пальцы.
Минуту они в молчании пили чай. Кухню заливало утреннее солнце. Через открытое окно с улицы донесся металлический скрежет и возня, а потом что-то упало с громким треском. Кто-то громко и очень изобретательно обматерил «хлам, мусор, помойку и бардак, творящийся на улицах Конохи». Хината почувствовала, как ее щеки заливает румянец. В ее квартале никто и никогда не матерился на всю округу. Она неуверенно скосила глаза в сторону окна, а потом, не удержавшись, взглянула на Неджи. Он, как и ожидалось, с легкой снисходительной улыбкой наблюдал за ней.
- Прошу прощения, Хината-сама. Мой квартал немного простоват для вас. Должно быть, вам непривычно слушать подобный способ выражения своих чувств?
- Ты про ругань? – вскинула она голову, стараясь не выглядеть простушкой. – Если я ей не пользуюсь, это еще не значит… не значит… - она открыла и закрыла рот, судорожно пытаясь сообразить, что же она старается сказать. Вежливый насмешливый интерес на лице Неджи путал ее мысли и постоянно заставлял чувствовать себя сущей идиоткой.
- Да, да, – задушевно подтолкнул он ее, ухмыляясь.
- Не значит, что я не умею, – закончила Хината, заливаясь краской.
- О, уверен, вы наверняка сквернословите не хуже этого пьянчужки. Вы же наследница Хьюга, – сказал он и рассмеялся.
Хината вздохнула, смиряясь с тем, что он никогда не перестанет ее подначивать. Если бы она сказала, что никогда не ругается и не знает таких слов, пожалуй, он вложил бы в «Ну, разумеется. Вы же наследница Хьюга» ровно столько же сарказма.
- Тебе совершенно плевать, кто я, правда ведь? – сказала она, не смея поднять взгляд от чашки. – Только это тебе важно, что я наследница Хьюга. Это тебя во мне… злит, правда? Ну так можешь радоваться. Ты победил. Мой отец не желает меня больше учить и все свое время отдает Ханаби. А я… - она запнулась, давя наворачивающиеся жгучие слезы, – не у дел.
Повисла пауза. Хината дрожащими руками поднесла чашку ко рту и сделала глоток, усилием воли борясь со сдавливающими горло рыданиями. Ей было так обидно, так больно снова проигрывать ему. Неджи все сделал, как хотел, почти распорядился ее судьбой по своей прихоти, но даже этого ему мало. Все равно он продолжал над ней измываться.
- Разве это вас не радует? – сказал кузен надменно. – Вы же все равно бы не справились с такой ношей.
- Ты этого не знаешь.
- О, я достаточно видел…
- Ничего ты не видел, - почти прошептала Хината. Она израсходовала все силы и была близка к тому, чтобы встать и умчаться куда глаза глядят, глотая слезы и размазывая их по щекам. Но что-то держало. Гордость, отчаяние, обида.
- От вас теперь не будут требовать так много, вы можете спокойно остаться генином или вовсе бросить работу шиноби. Разве вы не этого хотели, Хината-сама? Признайтесь, вы же думали об этом, правда? – сказал парень, наклоняясь чуть вперед над столом и впиваясь в ее лицо глазами. – Что не созданы, чтобы руководить военным кланом? Разве вы не хотели избавиться от этой ноши?
- Может, и хотела… - нахмурилась Хината, – но сейчас я… я чувствую, будто у меня забирают что-то мое! – воскликнула она зло и со стуком поставила чашку на стол, сжав ее обеими руками. Наследница Хьюга вздернула подбородок и решительно встретилась глазами с Неджи. Два прозрачных взгляда сверлили друг друга, цепко и настороженно оценивали и прощупывали каждый самый мимолетный нюанс.
Неджи усмехнулся и откинулся назад.
- Тогда я все же преуспел, – сказал он, – теперь вы действительно понимаете, «каково мне».
Хината, не сдержавшись, всхлипнула.
- Ладно, – потерянно сказала она, поднимаясь, – знаешь, если бы ты хоть раз посмотрел на меня не как на «наследницу Хьюга», может быть, я бы тебе и понравилась. Но ты сам себя ослепляешь своей… своей…
Она растерянно умолкла, снова наткнувшись на вежливый насмешливый интерес на его лице.
- Впрочем, это неважно. Спасибо за чай.
Она вышла из квартиры быстрым шагом, не хлопнула дверью, а аккуратно ее за собой прикрыла. Сбежала по лестнице, и только выйдя на улицу, позволила своим плечам ссутулиться и предательским слезам потечь по щекам. Она снова проиграла ему. Опять.
Неджи услышал, как захлопнулась дверь. Ну, надо же. Явилась к нему с требованиями. Вот это да. Он никогда бы не подумал, что забитая трусишка Хината способна прийти и стукнуть кулаком по столу, выдвигать обвинения и требовать компенсации морального вреда. Может, эта татуировка и вправду прибавила ей сил?
Неджи уставился на недопитый чай Хинаты, оставленный на столе. От него поднимался тонкий пар, растворяясь в воздухе. Чашка была словно эхо ее слов.
И Неджи эти слова задели.
Ослепляешь себя… Надо же сказать это ему, тому, кто видит больше всех и дальше всех. Идиотка.
Видишь во мне только наследницу Хьюга! А что, собственно, он еще должен в ней видеть?
Поступил подло! Черт, да! Подло, жестоко и эгоистично. Потерял голову от ярости и ударил по ней настолько больно, насколько смог себе позволить ударить, не опасаясь отдачи главной ветви. «Но разве она сама этого не хотела? Понять, каково мне!» – в сотый раз повторил он как мантру. Что-то похожее на вину скребло его еще с тех пор, как он отклонился от ее лица там, в палате. Впервые увидев зеленые линии на ее лбу, он подумал, что перегнул палку. Даже порывался было сказать ей… и не стал. Творя зло, твори его до конца. Но, глядя на Хинату, сжимающую кружку и с яростью говорящую, что ей не нравится, что ее сдвигают на последние роли в клане, Неджи подумал, что уже не уверен, что сотворил зло. Может, это пойдет ей на пользу? Ведь она действительно отчасти поняла, что он чувствовал. Только вот при этом она не была гением клановых техник, обреченным на вечное услужение менее талантливым членам клана. Этого ей, такой посредственности, не понять никогда.
Если бы ты хоть раз посмотрел на меня… Что ж, ладно. Он посмотрит, раз уж она так настаивает.
Ему стало любопытно. Во что же это все выльется?