конец.

[shelma-tyan]

Название: Когда ученик готов...
Автор: Shelma-tyan
Бета: не бечено
Персонажи (Пейринг): Итачи/Неджи
Рейтинг: от PG-13 до NC-17
Жанр: романс, ангст, экшен
Размер: Миди
Состояние: закончен
Дисклеймер:все принадлежат Кишимото
Саммари: АУ! Итачи в Конохе, Хьюги и Учихи два главных соперничающих клана. Итачи получает генина Хьюгу Неджи к себе в команду и весьма им интересуется.
Предупреждение: слэш, АУ, ОСС, мимолетная кровища
Примечание: Написано для моего великого идейного вдохновителя skunsa, который открывает для меня новые волнующие пейринги.


Первое с чего Итачи начал свое расследование – финансовые дела Неджи. Отследить их было легче всего. Полиция Конохи с радостью предоставила доступ джоунину Учихе Итачи в архивы. Безграничное море бюрократической информации. Заключенные сделки, договора, личные дела, истории миссий – все что угодно можно было найти здесь, среди огромных стеллажей с пыльными ящиками, испещренными сложной системой меток.
Родители Неджи были весьма обеспечены, но сын, через опекуна, продал все имущество. Роскошный, судя по сумме продажи, дом, чайный магазин, даже долю в семейной монополии Хьюга на поставки чая, сахара и соли в Коноху. Неджи купил себе скромную квартирку, а оставшиеся деньги просто забрал. Куда двенадцатилетний пацан мог деть такую прорву денег, Итачи не мог вообразить. Не на кунаи же с сюрикенами он их потратил. Тогда на что? На свое обучение?
Итачи просмотрел списки частных уроков всех джоунинов за предыдущий год. Неджи там не было. «Значит, тренировался с загадочным сенсеем…или сенсеями» - подумал Итачи. Он много размышлял после их разговора. Невозможно, чтоб один человек обучил его и клановым техникам Хьюга и секретным техникам Учиха. Для этого у него, по крайней мере, должен быть и бъякуган и шаринган. Да к тому же такая техника, как Вихрь присуща только урожденным Хьюга. От рождения им дается удивительный контроль над чакрой, и единицы добиваются возможности выбрасывать ее всей кожей. Нужно быть Хьюга до кончиков ногтей, чтоб владеть этой техникой. Так же как нужно быть Учихой, чтоб во всю мощь использовать шаринган. Кровь, текущая в жилах просто-напросто не даст тебе прыгнуть выше головы. Недаром это называется «ограничение по крови».
Неджи был Хьюга, от макушки до пят, полностью пропитан их техниками, умениями и стилем боя. Возможно он больший Хьюга, чем все прочие в его клане. Тогда кто научил его сопротивляться шарингану?
На самом деле Неджи был прав. Изысканное вранье Учих всему миру имело место быть. В клане была секретная техника. С помощью длительных тренировок достигалась абсолютная ментальная защита от лишения воли шаринганом. Конечно, для Учих эта техника была проще, но теоретически ей могли овладеть и шиноби без шарингана. Только вот клану Учиха было вовсе не выгодно, чтобы абы кто умел справляться с их додзюцу, и техника держалась в строжайшем секрете. Весь мир был уверен, что подчиняющей силе шарингана может противостоять лишь другой шаринган. Однако Хьюга Неджи овладел этой техникой. Как? Кто его научил? Это должен был быть Учиха, несомненно, Учиха!
Итачи вышел из архива еще больше запутавшись. Он понятия не имел, как проследить за Неджи. Непростая задача следить за человеком, видящим все вокруг на десять километров. Еще одна загадка – как Неджи в таком возрасте достиг предела дальности бъякугана? Невообразимый талант под чутким руководством – страшная сила. Но кто и против кого хочет эту силу направить?
Итачи всерьез задумался о том, чтобы пойти к Третьему и высказать ему свои опасения. Возможно, Неджи была нужна помощь. Возможно, Итачи не мог ему помочь в одиночку.
Он был ужасно рассеян и погружен в свои мысли, когда брел к госпиталю чтоб навестить Кэтсу. Ученик лежал обмотанный бинтами, с сильными ожогами на левой стороне тела. Риоко щебетала, забравшись с ногами на соседнюю кровать.
Итачи сыпал общими вежливыми фразами и улыбался натянуто.
- Сенсей, про Неджи, - сказал Кэтсу, вспомнив – я вам не сказал. Перед тем, как он исчез я чакру почувствовал, очень сильную. Только не увидел никого.
Итачи кивнул. Кэтсу почувствовал чакру того, кто помог Неджи сбежать. Его настоящего учителя… Итачи сжал кулаки. Еще только ревности не хватало. Да у него и права нет ревновать Неджи к кому бы то ни было, он ведь не его собственность.
Он ушел из больницы и пошел в библиотеку при резиденции Хокаге. Проштудировал все, что нашел про пространственные техники. Пошел в архив и сделал запрос штабным: информация о всех известных шиноби, владеющих пространственными техниками.
Походил по коридорам штаба и, не выдержав, отправил Неджи птицу. По договоренности он отдыхал после экзамена три дня, прежде чем приступить к тренировкам, но Итачи чувствовал, что сходит с ума от догадок. Он хотел увидеть его и вытянуть из него еще немного информации.
Он не знал, придет ли Неджи на тренировочную площадку, номер которой он небрежно написал в послании, но сам темной молнией промчался по крышам Конохи. Он гнал мысли о том, что все его причины – это простое малодушие, и ему просто хочется увидеть Неджи и убедиться, что с ним все в порядке. Нет, он заботиться не об этом невообразимом мальчишке, а в первую очередь о деревне. Деревня на первом месте и если придется, он сможет защитить ее даже от Неджи. Сантиментам не место в таком деле.
На площадке никого не было. Итачи час прослонялся без дела и, наконец, обессилено упал на траву в тени раскидистого дуба. Неджи не появился.
Догадка мелькнула в голове Итачи. Что если он сейчас со своим загадочным сенсеем? Ему был нужен бъякуган. Он молнией рванул обратно в деревню, добежал до штаба и словно безумный вцепился в руку первого встреченного чунина Хьюга.
- Мне нужно найти Хьюгу Неджи. Можешь посмотреть где он?
- Итачи-семпай, но в деревне нельзя…
- Это срочно.
Ледяной тон Итачи убедил чунина, и он сложил несколько печатей. Глаза изменились, словно впитав в себя все силы тела.
Чунин молчал целую минуту, прежде чем ответить:
- Я его не вижу, семпай. Его нет в деревне.
Итачи чертыхнулся про себя. Неджи точно где-то со своим учителем! Но как найти их, как?
Итачи, не поблагодарив, рванул в сторону тренировочных площадок. Еще двадцать минут безумной гонки и он, чуть запыхавшись, вбежал на пригорок, который венчало голое каменное плато.
Взмыленный Саске и сосредоточенный Какаши стояли там друг напротив друга.
- Нии-сан? – от удивления брат даже забыл, что принципиально не называет его так при посторонних.
- Привет, – через силу улыбнулся Итачи – Какаши-сан, могу я позаимствовать у вас Пакуна на некоторое время?
- М? Да не вопрос, – пожал плечами Копирующий Ниндзя и сложил несколько печатей – Техника призыва. Пакун, помоги Итачи в…ну, в общем, помоги.
- Будет сделано, Какаши – пробурчал пес и зевнул.
- Как тренировки, Саске? – не удержался Итачи, оглядывая брата. В его рубашке было несколько прожженных дыр. Явственно попахивало паленой тканью.
- Отвали, – буркнул младший Учиха досадливо и едва заметно улыбнулся. Они обменялись теплыми взглядами, и Итачи помчался к деревне. Пакун, с выражением вселенского спокойствия на лице, бежал рядом.
- Мне нужно найти Хьюгу Неджи, моего ученика. – Пояснил Итачи на бегу.
- Он пропал? Подозреваешь похищение?
- Нет, хочу узнать, где он…и с кем.
Пакун непонимающе посмотрел на Итачи.
- Это может быть важно. – Уклончиво пояснил Учиха и сметливый пес не стал дальше расспрашивать.
- Есть его вещь?
Они остановились, и Итачи задумался. Нет, вещей Неджи у него не было. Ничего, что могло бы сохранить его запах.
- Возьмем у него в квартире, – решил Итачи, и они помчались по крышам Конохи.
Он заскочил в комнату через распахнутое окно и остолбенел. Разметавшись на смытых простынях, скинув одеяло и обнимая подушку, на постели спал обнаженный Неджи. Пакун, заскочивший на подоконник, вопросительно уставился на Итачи. Учиха, нахмурившись, знаком показал, что все в порядке. С хлопком пес растаял в облачке белого дыма.
Неджи приподнял было голову, и тут же уронил ее обратно на подушку.
- Я же говорил не приходить сюда, - проворчал он сонно и попытался нашарить одеяло рукой. Итачи смотрел на него и не мог отвести глаз. Такое знакомое, такое желанное тело, расслабленное после сна, в легкой испарине от дневного жара, было так мучительно близко и так недостижимо далеко. Мысли о предательстве, измене, опасности растворились под жаркой волной воспоминаний и желания. Итачи закусил губу.
- Я тебя искал, тебя не было в деревне. – Напряженно проговорил Итачи и отвел глаза, когда бывший любовник несмущаясь перевернулся на спину.
- Искал? – повторил Неджи насмешливо – и каким же образом?
Итачи промолчал. Отвечать на этот надменный тон не было ни единого желания. Он выдвинул стул, приставленный к столу, и присев откинулся на спинку. Стащил со лба хитай и вытер пот. Бешеная гонка в полуденной жаре не прошла ему даром.
- Где ты был? – спросил джоунин, не надеясь получить ответ.
- Здесь.
- Не лги, Неджи.
- И не собирался, – отозвался ученик и, повернув голову, посмотрел на Итачи. Он поднялся с кровати и как был, абсолютно голый, с растрепанными после сна волосами подошел к сидящему гостю. Учиха смотрел на него, совершенного в своей наготе, и боролся с желанием. Как же он по нему соскучился. Мысль, что он больше никогда не прикоснется к Неджи, отдалялась и таяла под тяжестью вязкого, необоримого желания затопляющего все его естество. Неджи был его. Весь полностью, эти руки и грудь, живот и бедра, темные волосы и тонкие губы – все это было его, принадлежало ему когда-то. И желание обладать им еще и еще кружило голову и заставляло забыть обо всем на свете.
Неджи взял руку Итачи за запястье и положил на свое бедро, тут же откинув голову в судорожном вздохе. Его член уже наливался от желания.
- Не надо. Мы…не стоит снова начинать, – выдохнул джоунин и убрал руку. Ощущение горячей кожи осталось на кончиках пальцев искусительным соблазном. Дыхание Итачи выдавало его с головой. Тяжелые хриплые вдохи, которые он не мог контролировать, дрожащие пальцы, отчетливо проступающая сквозь брюки эрекция. Он безумно хотел Неджи. А Неджи хотел его.
- Пожалуйста, – попросил Неджи. Итачи застонал. Это был снова его Неджи, простой, родной, покорный. Без нахальства и спеси он, стоя голым перед ним, с бесстыдно возбужденным членом, просил заняться с ним сексом. Итачи стиснул зубы.
- Нет, я не могу. – Сказал он, поднимаясь и чувствуя, как от желания почти кружиться голова.
- Не думай, Итачи, - сказал Неджи и, прильнув к нему, взял его руку и поднес к губам – пожалуйста, – снова попросил он и стал чувственно посасывать пальцы Итачи один за другим, ласкать их языком, втягивать в рот и прикусывать, постанывая и вжимаясь в бедро Итачи возбужденным членом.
Итачи почти ненавидел свою слабость, когда притянул его для поцелуя. Снова эта безрассудная, нелогичная радость от того, что Неджи с ним. Что Неджи его. Тонкие пальцы Хьюги стали торопливо снимать с Итачи одежду, пока они целовались, задыхаясь от накатывающего ощущения дикой радости. Итачи сжал Неджи в объятиях, сдавив плечи с неистовой силой.
- Ты расскажешь мне? – Прошептал Итачи, оторвавшись от губ Хьюги и жадно покрывая его шею поцелуями.
- Нет, – простонал Неджи и потянул полураздетого Итачи к постели – возьми меня скорее. Я с ума сходил без тебя.
Итачи зарычал от дикой первобытной радости обладания. Неджи скучал по нему, хотел его, мечтал о нем. Так же как он сам катался ночами по постели, изнывая от желания, от бурлящей крови в жилах. Неджи хотел принадлежать ему, и это кружило голову не хуже вина.
Итачи толкнул его на постель, и Хьюга раскинувшись на простыне, улыбнулся сладко, сыто, маняще. Он вытянул руки над головой, прогибаясь всем телом и глядя на Итачи затуманенным желанием взглядом.
- Раздень меня, – хрипло выдохнул Учиха, и Неджи тут же повиновался. Соскользнул с кровати, встал перед ним на колени и принялся разматывать ножны. Откинул их куда-то в угол, расстегнул ремень и нетерпеливо стащил брюки. Трепеща, дотронулся до эрекции Итачи через белье и прижался губами к возбужденной плоти. Застонав, стянул белье на бедра и прикоснулся к возбужденному члену Итачи. Он легонько подул на головку и тут же втянул ее в рот, лаская языком и губами и постанывая от удовольствия. Учиха зашипел. Схватил любовника за волосы и отстранил от себя. Он два месяца запрещал себе даже мечтать об этом, и сейчас был на грани оргазма от любой ласки.
- Потом, – выдохнул он – ложись.
Неджи едва дыша протянул руку к прикроватной тумбочке и, дрожа, словно в лихорадке, вытащил тюбик смазки.
Итачи больно кольнула его подготовленность. Сколько любовников у него было? Кто из них был ему дорог? С кем из них он был так же бесстыдно жаден, как с ним?
Неджи словно почувствовав его мысли, крепко обнял его бедра, прижимаясь лицом к животу.
- Итачи… – прошептал он страстно, смакуя имя на губах, словно не мог им насытиться – Итачи…
Он вложил тюбик в руку любовника и лег на кровать, призывно разведя ноги. Итачи подошел и, глядя Неджи в глаза, медленно размерено скрутил крышку с тюбика. Неджи заворожено следил за ним, тяжело дыша.
Итачи аккуратно выдавил смазку на пальцы и покрыл ей свой член. Навис над Неджи, опираясь на руки, и легонько провел языком по его губам. Хьюга выгнулся от нетерпения и застонал ему в губы. Итачи был на седьмом небе. Чувствовать себя желанным, мучительно необходимым. Это кружило голову. Неджи обнял его и, протянув руку, направил член Итачи в себя.
- Подожди, – попытался отстраниться Итачи и прижал пальцы к узкому колечку мышц.
- Плевать, – выдохнул Хьюга – потерплю. Пожалуйста, не могу ждать.
Итачи усмехнулся и поцеловал его. Откинул нетерпеливую руку Неджи и стал ласкать его пальцами. Нетерпеливый мальчишка.
- Потерпишь? – усмехнулся Итачи проникая в любовника пальцами и растягивая узкое колечко мыщц. Его член дразняще касался бедра Неджи.
- Да, – выдохнул мальчишка, прогибаясь и с силой насаживаясь на пальцы – дааа…- простонал он, когда Итачи задел простату.
Итачи приставил головку к входу и медленно толкнулся вперед. Узкое колечко мыщц неохотно поддавалось его напору, пропуская член внутрь. Неджи задышал часто и надрывно, Сжал зубы и упрямо подался навстречу, углубляя проникновение. Итачи старался быть аккуратным, хотя хотелось сорваться и взять Неджи одним решительным рывком.
Они оба зажмурились от нахлынувшего ощущения единения, когда член Итачи полностью погрузился в Неджи. Учиха тяжело дыша замер, подхватив ноги Неджи под колени.
- Сейчас, – шепнул он, пытаясь отдышаться. Ощущение горячей плоти Неджи выбило из головы последние здравые мысли. Он медленно начал двигаться в нем, замирая от удовольствия, когда слышал его стоны. Смотреть на вздрагивающего от удовольствия Неджи было мучительной пыткой. Медленно подаваться назад и снова входить в Неджи, нетерпеливо притягивающего его к себе, было лучшим что когда-либо испытывал Учиха Итачи.
- Итачи, хватит! – возмущенно зашипел Неджи, подбрасывая бедра вперед – ну же!
Учиха поцеловал его и еще несколько раз так же медленно подался вперед и вышел почти полностью. Неджи отчаянно застонал, сжимая ягодицы любовника в жадной ласке. Итачи усмехнулся и взял в руку его член. Замерев, стал ласкать его, глядя на нетерпеливую дрожь Неджи.
- Убью тебя! – простонал Хьюга, улыбаясь.
- Чуть позже, – выдохнул Итачи и резко толкнулся вперед, вырвав у Неджи судорожный вздох. Он уже не мог сдерживаться, и быстрыми, резкими толчками стал вбиваться в стонущего Неджи. Забыв об осторожности, неторопливости и растягивании удовольствия. К черту все. Только эти хриплые стоны, только эти резкие вдохи, это томительное нарастающее напряжение, испарина на их телах, ноющие мышцы и жаркое, почти запретное удовольствие принадлежать друг другу. Неджи как всегда смотрел на Итачи. На его лицо, руки, грудь. Он вцепился в его влажные волосы и притянул к себе, чтобы яростно поцеловать, постанывая в губы и теряя их от непрекращающихся толчков.
- Не могу больше, – всхлипнул Хьюга, и Итачи во все глаза смотрел, как он стонет и бьется под ним в оргазме, забрызгивая спермой их животы и пальцы Итачи. Зрелище это было не создано для глаз обычного человека.
- О, Неджи, – прошептал Итачи, уткнувшись в его грудь, и последними толчками довел себя до пика. Он выгнулся, кончая, и прикусил губу, чтоб не закричать, настолько было хорошо. Итачи вытянулся на постели и притянул обессиленного Неджи к себе. Парень положил голову ему на грудь и тихонько прильнул к боку. Они молчали, пресыщенные и уставшие, лежащие на влажных грязных от пота и спермы простынях. Итачи чувствовал себя счастливым. Он хотел, что бы Неджи всегда был с ним. Всегда.
- По-моему, я люблю тебя, – проговорил он, задумчиво перебирая темные волосы.
- Ерунда, – сонно отозвался Неджи – мы просто трахаемся.
- Как скажешь, – улыбнулся Итачи.
Внезапно Неджи вздрогнул и сел на постели. Его бъякуган был активирован и весь он казался крайне встревоженным.
Итачи замер.
-Чеееерт! – простонал Нежди, перескочил через Итачи, спрыгивая с кровати, и принялся яростно натягивать на себя одежду. Одуревший от удовольствия и неги, Итачи смотрел на него, как на сумасшедшего.
- Что такое? – спросил он.
- Уходи! – яростно крикнул Хьюга, и Итачи потерял дар речи – Убирайся! Живо! Выметайся отсюда, Учиха!
Итачи медленно встал с постели и выпрямился перед Неджи в полный рост. Застегивая последние заклепки на куртке, Хьюга быстро подхватил его одежду с пола и швырнул ему в руки.
- Что замер? Я сказал убирайся! – выкрикнул он в страшном волнении – вон отсюда!
Итачи выпустил вещи и позволил им упасть на пол. Неджи, всхлипнув в отчаянии, снова подхватил их и впихнул в руки Итачи.
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – забормотал он как мантру – быстрее уходи! Уходи!
Итачи взял вещи и неспеша оделся. В голове было оглушительно пусто. Повязав хитай Итачи сел на постель. Неджи пораженно уставился на него, а потом, поняв, что Итачи не собирается двигаться с места, отрывисто рассмеялся.
- Ты не понимаешь, идиот! Я же о тебе забочусь! Уйди! Сейчас же проваливай отсюда!
Итачи не двинулся с места. Неджи в отчаянии сжал кулаки. Он судорожно соображал что-то, шаря глазами по комнате.
- Хорошо, будь по твоему, – придя к какому-то решению тепло сказал Хьюга. Он подошел к Итачи и провел руками по его волосам, обнял за голову, прижимая к себе, и прошептал «Не злись».
Легкий толчок в какую-то точку на шее и Итачи потерял сознание.

Он очнулся на полу в какой-то незнакомой абсолютно пустой комнате. Ярость затопила его. Неджи! И он, как последний дурак, позволил ему так легко себя вырубить. Чертов маленький гений. Итачи поднялся и понял, что он в маленькой квартире, планировкой повторяющей квартиру его ученика. Он пошел к выходу. Замок был выломан, словно кто-то толкнул дверь внутрь. Крепление валялось тут же на полу. Итачи вышел в коридор. Он был в соседней квартире.
Активировал шаринган и осмотрел квартиру Неджи. Пусто.
Итачи в отчаянии сжал кулаки. Упустил! Упустил шанс увидеть его учителя. Дьявол! Из-за собственной доверчивости, расслабленности, глупости.
И где теперь искать Хьюгу? Итачи выскочил из дома и, обойдя его, запрыгнул через окно в квартиру Неджи. Порылся в ящиках, осмотрел шкаф с одеждой, книжную полку. Ничего интересного. Ничего подозрительного, ничего по настоящему личного. Итачи зашел в ванную и вытащил из корзины с грязной одеждой длинную белую ленту. Он найдет его. И его учителя. И выяснит, что этот человек хочет от Неджи. Его Неджи.
Какаши лишь приподнял брови, когда он второй раз за день попросил у него Пакуна. Пес понюхал ленту и сказал короткое «на юг». Они мчались по лесу, и Итачи молился всем богам, чтоб они дали ему подобраться к Неджи достаточно близко. Если он активирует бъякуган – все пропало. Его учитель владеет пространственной техникой – даже если Итачи застанет Хьюгу, этот человек сбежит мгновенно.
- Они близко, – сказал Пакун – с Неджи еще кто-то.
Итачи прибавил темп. Он знал кто это. Его Учитель.
- Пара километров, – сказал Пакун. Итачи активировал шаринган. Две маленькие точки чакры мелькали за стволами и ветками. Итачи приказал себе успокоиться. Ему предстоял бой, возможно, самый важный из всех. Противник или Учиха или Хьюга, должен быть очень силен. Итачи быстро прокручивал в голове возможные сценарии развития боя. Информации о враге было крайне мало. И все же он ни на минуту не сомневался, что этот человек задумал что-то плохое. С хорошими, благородными целями не берутся тайно обучать гениального сироту из древнего военного клана. Он хотел использовать Неджи и, что самое страшное, возможно, Неджи не возражал. Итачи хорошо помнил его слова «разве тебе никогда не хотелось плюнуть на все и сбежать?».
Итачи любил свою семью, и любил Коноху. Единственное, что тяготило его – клан. Вечная причастность к одному мнению, решению и пути большинства. Клан то, клан се, заботиться о престиже клана, репутации клана, мощи клана. В сущности Итачи было плевать на клан, но от него ждали, что он будет заинтересован в его судьбе, и он притворялся заинтересованным. Ходил на собрания, слушал глупые излияния старейшин о том, что Хьюги снова притесняют Учих, что нужно что-то делать и не давать зарвавшимся соседям спуску. Итачи смутно догадывался, что клановые собрания Хьюга проходят примерно в таком же ключе. Двум столь сильным и амбициозным кланам было слишком тесно в одной деревне и напряжение с каждым годом только нарастало.
Если бы он стал главой клана, а Неджи возглавил клан Хьюга, может они могли бы примирить их. Но Неджи никогда не станет главой клана, ведь он из побочной ветви. Сколь бы гениален он ни был, этот путь закрыт для него навсегда.
Итачи выхватил кунай, когда до источников чакры осталось не более километра.
Он внезапно подумал, что Неджи никогда не говорил об этом. Насколько его тяготит его положение в клане? Насколько обидно быть навечно обреченным на вторые роли, просто потому что ты родился не в той семье. Итачи, напротив, был сыном главы клана и то, что он возглавит со временем Учих считалось делом решенным. Его тоже не спрашивали хочет он этого или нет. Предполагалось что хочет.
- Оппа! – воскликнул Пакун и Итачи ругнулся сквозь зубы. Одни из источников чакры пропал. Просто растворился в воздухе.
Через пару минут они выскочили на небольшую поляну и увидели Неджи, сидящего на траве в тени дерева. Он устало прислонился к широкому стволу и закрыл глаза.
- Спасибо, Пакун, – сказал Итачи, и пес растворился в дыму.
Учиха спрыгнул на землю и приблизился к Неджи, сохраняя дистанцию.
- Извини, ты не оставил мне выбора, - сказал Хьюга не открывая глаз – Ты напрасно беспокоишься, Итачи. Мои дела тебя не касаются. Перестань следить за мной.
- Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил Итачи холодно.
- А ты уверен, что хочешь это знать? – усмехнулся Хьюга и посмотрел в глаза сенсея.
- Да, я хочу знать, что ты задумал, Неджи.
Хьюга помолчал немного, а потом, пожав плечами, ответил.
- Я намерен уйти из деревни.
Итачи убрал кунай, который все еще сжимал в руке.
- Почему? – спросил он, хотя ему казалось, что он уже знает ответ.
- А почему бы нет? – пожал плечами Неджи – здесь я должен подчиняться чужим приказам, угождать клиентам, угождать клану и быть лишь тем, кем меня хотят видеть. Но что если я не хочу быть покорным инструментом в чужих руках? Может быть, у меня есть свои планы на собственную жизнь? Ведь тебе это знакомо, правда, Итачи?
Мальчишка снова прикрыл глаза, откидывая голову на дерево.
- Мы так похожи с тобой. От тебя требуют того же. Вся разница между нами, что ты должен стать королем, а я обязан быть слугой. Не слишком великая разница, учитывая ,что выбора нет ни у меня, ни у тебя. В какой-то момент я даже подумал, что ты пойдешь со мной, но это лишь несбыточная мечта…Ты не оставишь свою семью, ты привязан к деревне. Даже представить не могу, что бы могло заставить тебя предать деревню.
Неджи говорил спокойно, задумчиво. Без ярости или печали. Словно о чем-то давно решенном и обдуманном со всех сторон. Итачи с болью осознал, что ему нечего возразить ему. Если бы он захлебывался в ярости, если бы он был обижен, зол, пылал ненавистью – можно было бы успокоить его, образумить, приструнить. Но Неджи был рассудителен и холоден. Его голова, казалось, была полностью избавлена от эмоций, словно он говорил не о судьбоносном решении, а о простой деловой сделке.
- И ничего в Конохе не держит тебя? – спросил Учиха.
Неджи открыл глаза и, наконец, в них мелькнуло что-то похожее на сожаление.
- Только ты. – Ответил он.
Итачи почувствовал тупую боль в груди и сжал зубы. Он должен был отговорить его. Должен потому что…потому что от него этого ждут. Ведь он его сенсей, его наставник. К тому же он джоунин Конохи. Конечно же, он должен отговаривать своего ученика от мысли покинуть деревню и стать нукенином. Но хотелось ли ему, Учихе Итачи отговаривать Хьюгу Неджи от бегства из деревни, в которой он несчастен?
- Останься ради меня, – сказал он – останься со мной.
Неджи печально улыбнулся и поднялся на ноги. Подошел к Итачи и обнял его за пояс. Положил голову ему на грудь и привычно вдохнул его запах. Итачи знал, что Неджи неравнодушен к его запаху. Иногда в постели он подолгу вдыхал запах его волос и не хотел их отпускать, порой целовал его в сгиб локтя и шептал, что тут больше всего пахнет Учихой Итачи.
- Не могу, - шепнул Неджи – я здесь и так только из-за тебя. Уже месяц не решаюсь уйти. Только из-за тебя. Он злиться и не понимает в чем дело, а я боюсь, что узнает и… - Неджи замолчал опомнившись.
- Кто он? – спросил Итачи, обнимая Неджи за плечи и привычно прислоняясь щекой к его макушке.
- Иногда я боюсь его, иногда восхищаюсь. Он переступил через законы нашего мира шиноби и предложил мне сделать то же самое. Стать свободным. Я согласился. Только потом узнал, что в действительности, он пришел сюда за тобой.
Итачи вздрогнул.
- За мной?
Неджи кивнул, крепче обнимая Итачи.
- Он хотел тебя, но ты …ты бы не ушел. И тогда он случайно нашел меня. И заинтересовался. Я был талантлив, я не был привязан к деревне и ни к кому в ней. Я был готов уйти. И я уйду, скоро. Очень скоро Итачи.
Неджи помолчал, словно хотел добавить еще что-то, а потом серьезно сказал.
- И ты не должен искать меня. Если ты станешь меня искать, мне придется убить тебя. Я этого не хочу. Пожалуйста, пообещай мне, что не станешь искать меня.
- Не стану, – согласился Итачи, и сам поразился своим словам. Он так легко согласился, словно речь шла о небольшом одолжении. Но правда была в том, что они стояли, обнявшись посредине залитой солнцем поляны, и понимали друг друга как никогда. Итачи знал – бессмысленно искать человека, который не хочет возвращаться. Как и понимал, что Неджи действительно не хочет убивать его, настолько, что прячет свою единственную привязанность в Конохе от своего Учителя.
- Когда ты уйдешь?
- Осталось еще одно дело. После него я уйду.
- Что-то серьезное?
- Внутриклановые дрязги, – отозвался Неджи напряженно.
Итачи отстранил его и поцеловал. Мягко, неторопливо. Словно у них впереди была целая жизнь вместе. Неджи отзывчиво прильнул к нему и выдохнул легкий стон ему в губы.
- Пойдем к тебе, – шепнул он, и Итачи кивнул. У них было еще немного времени, и Итачи не собирался тратить его на бесполезные споры.
Они помчались в Коноху и ввалились в квартиру Итачи, жадно целуясь. Итачи срывал с Неджи одежду, не помня себя от торопливого желания. Хьюга как заведенный шептал «быстрее быстрее», и Итачи торопился как мог. Первый раз взял его почти без подготовки, яростно удовлетворяя их обоюдное желание. Неджи надрывно стонал и умолял не останавливаться, а Итачи яростно брал его, поставив на четвереньки и сжимая бледные ягодицы руками. Кровать под ними бесстыдно поскрипывала, и стоны разносились на всю квартиру. Лишь второй раз они занимались сексом при свете дня, и Итачи смотрел на Неджи, словно впервые его видел. Сейчас было абсолютно наплевать, даже если бы про них узнала вся Коноха. Это была их последняя ночь.
Потом они лежали, успокаивая дыхание и стирая с друг друга следы быстрого секса. Переплетали пальцы и ласкали друг друга в самых глупых местах. Смеялись и катались по постели. Неджи покрыл шершавый локоть Итачи нежными поцелуями и рассмеялся. Итачи в ответ приподнял его ногу и запечатлел поцелуй у Неджи под коленкой. Хьюга забрыкался, пытаясь высвободиться, и был тут же придавлен к постели и зацелован до потери дыхания.
Желание снова разгорелось от легких прикосновений и ласк, и второй раз они занимались любовью медленно и неторопливо. Неджи всхлипывал и стонал от истомы, захватившей их обоих, а Итачи, не помня о себе, ласкал его и доводил до исступления бесконечными толчками, быстрыми рваными поцелуями и остановками на самом краю оргазма.
Хьюга бесстыдно извивался под ним и шептал бессмысленное «люблю», задыхаясь от возбуждения. Итачи старался запомнить его таким. Открытым, бесстыдно наслаждающимся, жадным, страстным и полностью принадлежащим ему от макушки до пят.
Ночь опустилась на Коноху, и они заснули в объятьях друг друга, обессилено повалившись на смятые простыни.
Итачи проснулся от отсутствия тепла под боком и увидел, как Неджи, полностью одетый, сидит на краешке кровати и смотрит на него непроницаемым взглядом. Он протянул руку и обвел губы Итачи тонкими холодными пальцами.
- Мне пора, – сказал он и голос его сорвался – ухожу…
- Прощай, – ответил Итачи и поцеловал его пальцы. Прощание разрывало его сердце, но затягивать было бы еще мучительнее.
- Прощай, – эхом отозвался Хьюга и его пальцы выскользнули из руки Итачи.
Итачи закрыл глаза, чтоб не видеть, как Неджи навсегда уходит из его квартиры и его жизни. Он заставил себя заснуть, прогоняя отчаяние, и проснулся лишь от того,что кто-то запрыгнул в комнату. Прежде чем открыть глаза, Итачи в первый и последний раз почувствовал отчаянную надежду, что Неджи передумал и вернулся к нему. А потом он увидел перед собой АНБУ.
- Учиха-сан, вас к себе требует Хокаге. Немедленно.
- Что случилось? – спросил он хриплым со сна голосом.
- Вам все объяснят на месте. Я подожду. Пожалуйста, поторопитесь.
«Подожду» - изумился Итачи и принялся одеваться. Это был плохой знак. Раз его конвоируют к Хокаге под присмотром АНБУ, значит случилось что-то действительно скверное. Неджи…что ты натворил? А впрочем, какая теперь разница. Он уже далеко, слишком далеко чтобы хоть что-то было действительно важно. Он несколько секунд рассматривал свой хитай со знаком листа, прежде чем одеть его. Маленькая деталь, определяющая целую жизнь. Интересно, Неджи уже зачеркнул лист на своем хитае? Мысль отдалась такой болью, что Итачи зажмурился.
Они с безымянным АНБУ помчались в резиденцию. Сопровождающий оставил Итачи только перед дверью в кабинет Хокаге.
Третий дымил трубкой, рассматривая мелькающие в стеклянном шаре картинки улиц Конохи. Командир АНБУ в светлом плаще и советники стояли рядом с его столом и тихо переговаривались.
- …только после вскрытия, но и так понятно…
- Не будем делать преждевременных выводов.
- Промедление губительно…
Они замолчали, когда Итачи вошел, и как по команде повернули к нему головы.
- Итачи, проходи, – сказал Третий и затянулся трубкой – новости не из приятных.
- Хокаге-сама, - вежливо поклонился Итачи и пересек кабинет, как и прочие застыв перед столом главы деревни. Он знал, что ему собираются сказать и изображать удивление не было никаких сил.
- Итачи, сегодня ночью произошло…страшное происшествие. У нас более пятидесяти трупов, твой ученик, Хьюга Неджи, каким-то образом уничтожил целый военный клан шиноби.
Страшная догадка, словно молния, пронзила его тело.
- Учиха? – сипло выдохнул он, почувствовав животный потусторонний ужас. Саске, его родители, вся родня…
- Хьюга, – ответил Хокаге – вся главная ветвь клана Хьюга. Все, даже дети и старики убиты в собственных домах.
Итачи, окаменев, пытался осознать эти слова. Неджи убил…невозможно.
- Не может быть, – сказал он – невозможно.
- Сначала мы тоже так подумали, но, увы, есть свидетели, которые видели его выходящим из домов, где утром были обнаружены тела. Пока мы не понимаем, как он убил их, на телах нет видимых повреждений. Только небольшие синяки. Очевидно это какая-то техника присущая мягкому касанию, к сожалению, никто из оставшихся в живых Хьюга не может ничего рассказать о ней. Побочная ветвь клана лишена доступа ко многим техникам, а клановый архив и библиотеку твой ученик предусмотрительно спалил до тла.
Итачи молчал. Значит, это и было его последнее «внутриклановое дело». Убийство всей главной ветви.
- Зачем ему делать это? – выдохнул Итачи.
- Что бы устранить свою уязвимость, конечно же,– отозвался АНБУ – проклятая метка Хьюга позволяет убивать одной печатью. Каждый из них мог убить его, сложив один знак, потому что на лбу у него стоит проклятая метка.
Итачи вспомнил белую ленту на лбу Неджи. Как же он ни разу не поинтересовался, почему он ее не снимает. Как глупо…
- И что, каждый, кто рожден в побочной ветви, получает проклятую метку? – спросил Итачи холодно.
- Да, в четыре года они ставят ее всем детям побочной семьи, – отозвался Хокаге.
«Иногда я чувствую себя птицей в запертой клетке» - вспомнил Итачи голос Неджи полный тоски и ярости.
- И вы допускаете подобное? – спросил Итачи у Хокаге. Морщины на его лице проступили еще резче.
- Это внутриклановое дело, – сказал он хмуро – я не имею права вмешиваться.
- Значит Неджи пришлось разбираться со своей проблемой самому, – задумчиво проговорил Итачи и автоматически отметил как АНБУ пошевелил рукой в рукаве плаща. Что-то готовит. Атаку? Защиту? Что тут происходит?
- Но если главная ветвь может убить его одной печатью, как вышло что он смог всех их перебить? – удивился Итачи.
- Действительно, как? – хитро прищурился Хомура, пронзая Итачи взглядом.
- Вы думаете, я помог ему? – изумленно усмехнулся Итачи – какая глупость.
Он понимал, что его насмешка лишь добавляет ему подозрительности, что отсутствие удивления лишь подкрепляет их уверенность, что он что-то знал. Но ему было абсолютно наплевать. Он только что понял, с чем все эти годы мирился Неджи, как он ненавидел свой собственный клан, обрекший его на существование в вечном страхе раба перед хлыстом господина.
- Значит ты не знал о его планах, Итачи? – спросил Третий, нахмурившись.
- Я знал, что он собирается уйти из деревни, - безразлично пожал плечами Итачи. Ему была противна сама мысль о выгораживании себя. Пусть знают все, если захотят посадить его в тюрьму…что ж, Итачи надеялся, что у него хватит сил это стерпеть.
На него уставились четыре пары глаз. Советники нерешительно покосились в сторону Хокаге, АНБУ активнее зашуршал чем-то в кармане.
- Оставьте нас, - неожиданно приказал Третий, и все с неохотой потянулись к выходу. Дверь тихонько хлопнула, закрываясь. Итачи чувствовал странное безразличное отупение, картины множества трупов вставали у него перед глазами не вызывая никаких эмоций. Мозг отчаянно отказывался осознавать, что Неджи убил столько народу, чтоб освободиться от власти клана над собой и покинуть Коноху по-настоящему свободным. Чего ему стоило решиться на это? Сколько он тренировался, готовился, сомневался? А сомневался ли он вообще? Может он даже мечтал об этом? Хотел этого, стремился к этой ночи всей душой. И только он, Итачи, заставлял его оттягивать и ждать. От этой мысли стало еще хуже.
- Знаешь, Первый Хокаге говорил, что Коноха течет у него в крови, что он дышит ей словно воздухом и чувствует, что с ней происходит, - задумчиво заговорил Сарутоби проводя по стеклянному шару пальцами – я его не понимал до вчерашней ночи. Проснулся от странного тревожного чувства и достал его…Знаешь что это?
Итачи отрицательно мотнул головой.
- Это бъякуган. Только сила его с помощью дзюцу навечно запечатана в стекле. Я могу наблюдать за Конохой, за жителями, видеть опасность. Вчера я увидел в нем только белесый туман и больше ничего. Словно кто-то заблокировал его способности. Думаю, это был Неджи. Полагаю, он развил свой бъякуган до мангекьо. Высшая степень генкая. До этого история знает только двух людей, которые смогли достичь такого, и это были Учиха. Я признаться думал об этом когда-то, что раз шаринган может развиться до мангекьо шарингана, значит и бъякуган возможно на это способен. Думаю, вчера ночью мы получили доказательство этого.
Итачи молчал. Сейчас ему было абсолютно наплевать каким образом Неджи смог победить свой клан. Его занимала всего одна мысль – почему он до сих пор его не ненавидит. Он убил столько неповинных людей, предал деревню, стал нукенином и все же Итачи не ненавидел его. Ни капли. Потому что где-то в глубине души он его понимал. Понимал, почему он это сделал. Понимал, что Неджи просто не смог смириться с подобной жизнью. И все же, что могло толкнуть его на последний отчаянный шаг. Столько людей…Почему он решился? Не хватало какого-то кусочка головоломки, и Итачи раздумывал, что же он упустил. Почему Хьюга Неджи отстранялся от своего клана всеми возможными способами, жил отдельно и ни с кем не общался. Ведь оставшись без родителей, он должен был искать утешения у родни. Это естественно, это логично. Так почему нет?
- Кто-то должен был ему помогать, обучать, наставлять и первой логичной кандидатурой являешься ты, - проговорил Хокаге, задумчиво рассматривая Итачи.
- У него был другой учитель. Я не знаю кто. Пытался выяснить но не преуспел, - отозвался Итачи. Он понимал, как глупо и неубедительно звучат его слова. Говорить о каком-то загадочном сенсее, которого никто не видел, когда он сам тренировал Неджи у всех на виду. И все же Сарутоби кивнул.
- Ясно. Я пытался присмотреть за Неджи, но он был слишком гордым и не желал принимать помощь. Нужно было быть настойчивее. Он не пожелал принять заботу от руководства деревни, но принял ее от кого-то другого. Что же он ему пообещал?
- Свободу, – отозвался Итачи.
- Что ж, похоже он сдержал свое обещание, – серьезно сказал Хокаге – Знаешь, отца Неджи выдали молнии вместо Хиаши. Они с ним были близнецы. Темная история. Кумо страстно хотели получить бъякуган. Они его убили и из-за проклятой метки его глаза тут же пришли в негодность. Сюрприз. – Хокаге невесело усмехнулся – а его мать из-за этого начала пить и сердце не выдержало. Ему было тогда восемь.
Итачи сжал зубы. Так вот оно что. Вот почему он ненавидел свой клан так яростно и не хотел иметь с ним ничего общего. Неджи…Итачи прикрыл глаза.
- Ты знал о его планах, Итачи? – строго спросил Сарутоби – скажи правду!
- Знал только о том, что он хотел уйти, – повторил Итачи свои слова.
- А если бы знал, сообщил? – Хокаге подался вперед, всматриваясь в нахмуренное лицо джоунина. Итачи помолчал. Секунды тянулись медленно и вязко. Вчера он сказал бы да. Сегодня он не знал ответа на этот вопрос.
- Ты ведь понимаешь, каким надо быть чтобы убить целый клан? – прошептал Сарутоби яростно.
- Полагаю таким же нужно быть, что бы клеймить детей как скот. Безжалостным. – Ответил Итачи рассматривая краешек стола Хокаге. – скажите мне Хокаге-сама, а каким нужно быть, что бы знать о подобном и ничего не делать?
Хокаге внимательно всмотрелся в его озлобленое лицо и опустил взгляд на свой шар. Картины мирной уличной жизни мелькали там, словно в пресловутом калейдоскопе.
- Я защищаю свою Коноху, Итачи. Как могу. А Хьюги защищали свой генкай как могли. Это был их выбор.
- У Неджи тоже был выбор? – усмехнулся Итачи холодно – да, он чудовище. Но они сами породили его. И на кого же он должен был направить свой гнев?
- Верен ли ты Конохе, Учиха Итачи? – спросил Сарутоби и поднялся – готов ли ты защищать ее до последней капли крови? Готов ли следовать любому приказу Хокаге?
Итачи молчал.
- Я забираю твоих генинов и помещаю тебя под домашний арест, - сказал Третий.
- Это ваше право, - отозвался Итачи безразлично. Сейчас ему было плевать на всех генинов мира вместе взятых.
- Когда поймешь ответ на мой вопрос, что бы ты ни решил, найди в себе силы сказать мне это в лицо. Я буду ждать тебя. А теперь свободен, – Третий устало опустился в кресло, и Итачи впервые увидел насколько же он на самом деле стар.
Итачи поклонился и вышел. В коридоре советники и командир АНБУ проводили его подозрительными взглядами.
Он пошел домой. Позавтракал, автоматически глотая еду и не чувствуя ее вкуса, сменил белье на постели. От него невыносимо пахло сексом и чем-то неуловимо напоминающим о Неджи. Чувствовать этот запах было слишком тяжело.
Итачи упал на пол и стал яростно отжиматься, пока руки не зажгло огнем. Перевернулся на спину и до того же изнеможения качал пресс, потом приседал, пока колени не задрожали. На соседнем доме к обеду появилась команда АНБУ. Чувствовать их внимательное, настороженное присутствие было невыносимо.
Он написал записку Хокаге «Уберите их» и дунул в свисток, призывая птицу. Через четверть часа команда АНБУ испарилась.
Он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Вымыл посуду, начистил газовую плиту, прибрал квартиру. Ему была нужна тупая механическая работа, отвлекающая от мыслей выжигающих мозг ,словно каленым железом. Итачи яростно тянул время и пытался не думать, не думать, не думать.
Солнце закатилось за крыши, и на Коноху спустились сумерки. Итачи достал бутылку саке, подаренную ему давным давно по случаю какой-то успешно миссии. Он вытащил пробку и сделал несколько жадных глотков. Жидкий огонь побежал по жилам, разгоняя онемение и холод. Итачи выпил еще, вытер губы и вылил остатки саке в раковину.
Он сел на подоконник, скрестив ноги по-турецки и прислонившись к одной стороне проема спиной. Стянул с головы хитай и положил перед собой на выбеленное дерево. Металлическая пластина с гербом Конохи блеснула в свете фонаря. Джоунин вытащил из ножен заточенный, начищенный кунай из вороненой стали и положил его рядом с протектором. Ему нужно было решить.
Он не пытался взвешивать за и против. Он пытался просто понять свой путь. Почувствовать всей душой чего он на самом деле хочет и где его место.
Время тянулось неспешно. Итачи сидел на подоконнике и смотрел на родные, привычные с детства предметы. Ему нужно было решить.
После часа ночи фонари потухли, и Коноха погрузилась в непроглядную темноту. Итачи смотрел на темные крыши и пустынные улицы, вспоминал глаза Неджи, узловатые пальцы Хокаге скользящие по стеклянному шару и ухмылку брата. Все свои миссии, успешные и не очень. Могилы товарищей на кладбище героев. Булочную, в которой по утру готовили самый вкусный во всей Конохе хлеб, цветочный магазин Яманако, где покупал цветы на день рождения матери в прошлом месяце. А потом снова Неджи, его пальцы и губы. Его полные злобы и обиды глаза. Его ленту на лбу, холодное «Итачи-сенсей» и полное страсти «Итачи». Он должен был решить.
Наконец, он протянул руку, и пальцы сжали рукоять куная. Итачи пододвинул к себе хитай и приставил кончик оружия к краю металлической пластины. Руки его дрожали, не решаясь перечеркнуть герб в виде листа.
Первый лучик солнца показался над крышами, и солнечный зайчик, отскочивший от пластины на секунду ослепил его. Он посмотрел на крыши и улочки деревни. Рассвет разгонял ночную дымку, и лишь роса блестела тут и там на аккуратных газонах и клумбах. В Конохе наступал новый день.
Итачи посмотрел на стиснутый в ладони кунай и решительно убрал его в ножны. Взял протектор в руки. На краю осталась маленькая вдавленная точка от кончика оружия, как вечное напоминание о его сомнениях. Итачи повязал хитай на лоб и шепнул в прозрачный утренний воздух Конохи «Прощай».
Он спрыгнул с окна на мягкий газон и неспеша пошел по улочкам Конохи к резиденции Хокаге.
Он решил.

Конец.