Только что поняла что фиков пять последних не добавляла в эпиграф. Принялась добавлять. Тоскень зеленая. И тут смотрю...блин до чего же гигантский у меня эпиграф! Неужто я столько настрочила? Кошмар, азм есть графоман. Но и это не самое удивительное. Обозрев маштабы своей личной трагедии (А могла бы французский учить...) я обозрела пейринги которые писала. Люди это пипец. Че я только не писала! Вот для истории решила не поленится и записать свои мысли про свой же эпиграф...

Итачи/Наруто -- ну это понятно моя дражайшая ОТП.
Саске/Наруто -- ну куда ж без них.
Итачи/Неджи -- ога ога пошли шельманутые пейринги
Неджи/Хината -- для любителей жанра
Наруто/Саске -- кручу верчу...
Хидан/Дейдара -- а ж зависла на секунду пытаясь вспомнить ШО ЭТО ТАКОЕ??
Итачи/Дейдара -- хм! Я ж их так и не сподобилась написать-то вроде...
Мадара/Итачи -- чур меня! Правда что ли? Как давно это было
Шикамару/Ино -- я не я и хата не моя. Не помнила ваще про это
Гаара -- просто Гаара. я была свято уверена что уж про кого-кого а про Гаару я сроду не писала, ан нет!
Какаши/Саске -- я была молода мне нужны были деньги... Блин ну надо же...писала ведь Какаши/Саске! Пипец. Где мои "месяц в фандоме"
Шисуи/Итачи -- о да, детка да
Саске/Неджи -- блин! Клевый же пейринг! Я хочу его читать а не писать чьорт побери!
Какаши/Ирука -- бугагашеньки! Госпадя сейчас не могу представить что меня может сподвигнуть на КакаИру. А ведь тогда это был самый длинный фанф который я написала! И как писался то - искры летели! О ветреная я
Хидан/Конан -- не ну это точно шельманутый перинг. Интересно есть еще фики на этот пейринг в природе?
Какаши/Наруто -- ваще же не люблю этот пейринг. Откуда оно взялось?
Мадара/Наруто -- ну это помню. Это чужая трава
Хаширама/Мадара -- пффф! Вдруг из маминой из спальни кривоногий и хромой...
Наруто/Неджи -- шельманутый и фапательный. Этот как Шисуи/Итачи - пейринг для ПВП
КакашиИтачиСаске - да есть же тройничок
Саске/Хината - есть фики которые любишь за пейринг, тут наоборот. Полюбила пейринг за фик.
Наруто/Сакура -- ну эт свеженькое, это помню..
Сасори/Сакура -- не, ну увидев такое люди наверное сразу думают что я в доску уебашенная
В заказных драблах я нашла еще:
Саске/Мэй - я уж не знаю что и писать. Мой девиз - перепейрим весь мир!
Райкаге/Мабуи -- - да я ваще гетный автор по ходу дела
Какаши/Итачи -- а в этом пейринге что-то есть
Орочимару Джирайя -- все... я не могу...плачу уже... Всех изъездила жешь.

Ну блиииин. Наметаный глаз сразу говорит мне что для полноты картины нет СасоДея... Кого еще забыла? О! СаскеСакура еще нету... и все что ли?

@темы: флуд

@темы: фик, гет, Средняя линия

@настроение: очуишитительное

@темы: флуд

@темы: фик, гет, Средняя линия

Постоянные читатели:

Всего: 300

@темы: флуд

@темы: флуд

@темы: флуд

Поскольку люди уже интересуются жива ли я, выложу фико из загашника чтоб отметиться

Название: Всего лишь человек
Автор: Shelma-tyan
Бета: не бечено
Персонажи: Саске, Орочимару, Итачи.
Пейринг: Саске/НМП, можно углядеть намеки на Саске/Итачи
Рейтинг: R
Жанр: сложно определяемый. немного ангста, эротики, любви и ненависти, приправленной ревностью.
Самари: Времена ученичества Саске у Орочимару.

читать дальше

Сначала он даже не обращает на нее внимание, но потом она отчего-то кажется ему интересной. И изучая свитки с техниками Саске то и дело смотрит на засушенную руку в стеклянном футляре, гордо стоящую на столике, словно какая-то реликвия.
В лабораториях Орочимару можно увидеть вещи и пострашнее, но эта рука чем-то манит Саске. Ему становится любопытно. Из всех склянок и препаратов, из всего разнообразия техник и почти колдовских ритуалов, проводимых саннином, Саске необъяснимо выбирает иссохшую руку в банке.
- Что это? – спрашивает ученик, кивая на заинтересовавший его предмет, но не глядя глазами. Он не хочет, чтоб учитель видел его интерес.
Орочимару водит кисточкой по свитку, вычерчивая иероглифы печати и Саске, старательно следя за ловкими изящными движениями не сразу замечает, что саннин улыбается.
- Это моя рука, Саске-кун. Отрублена твоим обожаемым братом. Итачи.
Орочимару всегда говорит его имя словно мечтая о чем-то. Как будто Итачи предстает перед его внутренним взором в непристойной позе или с выпущенными кишками. Саске ненавидит, когда он произносит «Итачи».
- Обожаемый брат? – цедит Саске сквозь зубы – Ты, должно быть, рехнулся от своих препаратов.
Орочимару смеется сухо и скрипяще. Его язык проскальзывает по верхней губе, а глаза загораются ехидным огоньком.
- Ты так наивен, Саске-кун. Думаешь, ты знаешь о нем что-то, чего не знаю я?
Саске поднимает на него равнодушный взгляд. Орочимару отчего-то страшно любит поболтать с ним об Итачи. Может он даже представляет его на месте Саске. Даже несмотря на всю алчность к его телу, Саске уверен – Итачи и здесь обошел его. Орочимару мечтает о нем, о его силе, о его глазах, а он, Саске, всего лишь замена.
Плевать. Он даже находит странное извращенное удовольствие от того, что его внешнее сходство с братом забавляет Орочимару. Ненавистные черты лица нравятся саннину, и приближают Саске к его цели. Он учит и тренирует его так, как не снилось этим увальням в Конохе. Пусть лелеет свои мечты о шарингане, старый разлагающийся труп. У Саске свои планы на счет своего обучения и на счет Итачи.
- Он пытался убить меня – Орочимару словно смакует это воспоминание. – Но как видишь – я здесь живой и здоровый. Отчасти… - добавляет он после секундного раздумья.
Орочимару смотрит куда-то в прошлое, а Саске щурится от странного мерзкого чувства.
- Ты видно совсем помешался на нем, раз хранишь руку, которую он отсек – говорит Саске вслух раньше, чем успевает себя остановить. Он не хотел озвучивать свою мысль, но как всегда, когда речь заходит об Итачи – он теряет голову.
- Да – раскатисто шепчет саннин, мечтательно облизываясь. Саске брезгливо поджимает губы – Было время когда я был одержим им. Так же как ты сейчас. Мы оба немного помешаны на Итачи, правда, Саске-кун?
- Бред – говорит Саске холодно и утыкается в свитки.
Бред…


Его тело меняется. В его снах – сладкие стоны и вздохи. Он не видит чьи, но возбуждается от них жарко и быстро. Его тело изменяет ему, умоляя о простых и постыдных радостях плоти. Саске никогда не удовлетворял себя. Он был спокойным и холодным, невинным. Он знал технические детали, различия между мужчинами и женщинами, но это казалось ему далеким и не касающимся его лично.
А теперь он тоже познает его – неудовлетворенное желание. Орочимару видит его насквозь и однажды в своей комнате Саске находит девушку. Она соблазняет и ласкает его, а он все еще пытается держать привычную маску холодного безразличия. И когда ее теплые пальцы скользят за пояс брюк, вместо желания Саске чувствует одну лишь досаду. Он, не церемонясь, отталкивает девчонку и вышвыривает вон. Он не хочет ее.
Орочимару из своих подвалов вытаскивает другую. И ее постигает та же участь. Саске уже не удивляется, когда находит в углу своей комнаты очередную запуганную страдалицу. Он больше не поддается – выгоняет сразу. Ему противна мысль совокупляться с ними как животному, которому нужно выплеснуть свое семя. Он, черт побери, не кобель в поисках суки. И то, что его тело мучает его, еще не значит, что ему нужна подстилка.
С саннином они это не обсуждают. Орочимару лишь ехидничает иногда: «Опять не в твоем вкусе, Саске-кун?», а Саске угрюмо молчит.
В один вечер, зайдя к себе и увидев скорчившееся тело в углу Саске уже привычно хватает за предплечье, намереваясь вышвырнуть вон, и вдруг замирает.
Это парень. Орочимару прислал к нему парня.
Саске от удивления не может понять своих чувств, а мальчишка не старше его самого, пользуясь его замешательством, торопливо принимается развязывать затейливый фиолетовый пояс Саске. Опомнившись, Учиха вышвыривает его прочь.
В эту ночь он особенно долго не может уснуть. Он в ужасе от того что он… хотел. Хотел посмотреть, что будет дальше. Но ведь два парня не могут. Они ведь…парни. Впервые в жизни Саске жалеет, что не интересовался порнушкой в свои двенадцать, когда еще был в Конохе.
Его мучают фантазии об этом безымянном парне, который смотрел на него с испугом и желанием угодить. Это почти мечты, и Саске краснеет в кромешной темноте своей комнаты.
На некоторое время Орочимару оставляет его в покое, потом снова появляется девушка и снова Саске вышвыривает ее.
А потом – опять парень. Саске понимает это едва войдя в комнату. Потому что, хоть он и боялся признаться в этом самому себе, он ждал этого.
Этот другой. Он красивый, как и остальные тщательно отмытый от подвальной пыли. В приличном белом косодэ. Саске стоит и смотрит на него не решаясь ни выгнать ни приблизиться. Он не хочет выгонять, но не знает что делать. И нерешительность, которая так непривычна для него, повергает его в ужас.
Мальчишка сам приближается, осмелев от его бездействия. Он кончиками пальцев подталкивает к кровати и Саске пятится, а потом садится на нее.
Парень постоянно ловит его взгляд, спрашивая разрешение на любое действие. Коснулся пояса, стал развязывать его, приспустил складки ткани, дотронулся до члена. Саске чувствует, как сердце колотится в груди отчаянными толчками. Парень берет у него в рот, и он Учиха Саске не в силах сдержать сладкий довольный вздох. Горячо, влажно, ритмично. Волны удовольствия пронзают его. Он не в силах оторвать взгляда от головы, движущейся между его ног, от губ скользящих по стволу, от влажного языка, обводящего головку.
Парень отстраняется на секунду и торопливо скидывает одежду. Он разводит ноги, прогибаясь в спине, и Саске дрожа от возбуждения и любопытства смотрит, как он облизывает свои пальцы и заводит их за спину.
Значит…туда? Он понимает, что будет дальше. И он хочет этого. Он благодарен своему рабу или любовнику, когда тот укладывает его на спину и садиться сверху. Саске задыхается от ощущений. Как горячо, тесно. Шумное дыхание любовника вырывает Саске из вихря ощущений. Он открывает глаза и смотрит как тот насаживается на его член, постанывая и лаская себя. Ему тоже хорошо – понимает Саске с удивлением. Ему нравится, когда его… Это поразительно. Саске, осмелев останавливает его и выходит из покорного тела. Переворачивается и оказывается сверху. Он не хочет, чтоб ему давали, он хочет взять.
Он трахает безымянного парня на своей постели в логове Орочимару и ему это нравится как ничто в этой жизни. Секс великолепен. Почему он не делал этого раньше. Тело горит, а потом гаснет. Он кончает в своего любовника, а тот пододвигается к краю постели и доводит себя до оргазма рукой, выплескиваясь на каменный пол.
Уже через несколько вздохов Саске приходит в себя. Туман желания рассеивается и ему становиться противно. Он сталкивает парня с постели и шепчет «Пошел вон» как последний засранец.
Парень не одаривает его злым взглядом или чем-то подобным. Он торопливо вытирает сперму с пола своим же косодэ, накидывает его на себя, едва прикрыв наготу, и исчезает.
Саске смотрит на себя и ему гадко от осознания того, что только что произошло. Он трахнул в задницу какого-то парня и кончил от этого. Он бредет в душ и оттирает с себя пот и чужой запах. Он всего лишь человек. Никакой он не мститель и не сверх шиноби, раз его голову так же как диким животным мутит желание трахаться.
Он с яростью стаскивает с постели белье пропитанное запахом секса и в эту ночь спит на голом матрасе. А с утра тренируется, двигаясь быстрее ветра, срезая техниками головы соломенным манекенам. Когда Орочимару, сально ухмыляясь, заходит к нему, Саске готов провалится сквозь землю от стыда. Потому что саннин знает, что было. Это видно по его глазам, на наглой усмешке. Знает, что вся его отстраненность и холодность – всего лишь бравада. Знает что Саске – всего лишь человек.


Он снова ловит себя на том, что смотрит на эту чертову засушенную руку. Почему он смотрит на нее? Что в ней такого?
И все таки она манит как магнит. Саске хотел бы, чтоб Орочимару убрал ее с глаз долой, но тот словно издеваясь держит ее на виду.
Руку, которую ему отрубил Итачи.
- Ты обещал мне новую технику. – Говорит Саске своему учителю.
- Да, технику, с помощью которой ты хочешь уйти от Аматерасу – шипит санин. – Черное пламя. Оно жжет сильней обычного огня. У Итачи из глаз часто течет кровь, когда он использует его, ты знал об этом Саске-кун? Он словно плачет кровавыми слезами. Это… даже красиво, пожалуй.
Саске молчит, не поднимая глаз от свитков. Снова эти разговоры об Итачи. Невыносимо когда Орочимару начинает говорить про него. Саске не может понять почему, но в такие моменты, он хочет убить саннина на месте.
Это не то, что он должен чувствовать. Он должен запоминать, собирать по крупицам информацию о техниках Итачи и возможно быть немного благодарным учителю за нее. Но он чувствует лишь ярость. Оглушающую жаркую ярость. И когда Орочимару, словно смакуя, произносит «Итачи», Саске хочется вырвать его грязный длинный язык.
Он становится все сильнее. Скоро он убьет Орочимару, а потом убьет и его.
Санин не глуп, и когда уверенность и заносчивость Саске переливаются через край, он смеется:
- Думаешь ты готов, да? Ладно, тогда иди. На севере есть убежище. Я тебе нарисую карту – любезно предлагает Орочимару.
Саске не верит своим ушам. Что-то не так. Если Орочимару верит, что он может победить, он понимает, что тогда Саске не вернется. Если же победить он не способен, тогда он не должен отпускать драгоценное «тело» на верную гибель.
Саске растерян, но не подает виду. Он сильнее чем когда-либо и надежда на победу теплится в груди. У него есть план. Он сможет победить. Он сможет убить… Итачи.
В любой момент он готов к нападению, но его отпускают. Саске ошеломлен и все же он не дает себе расслабиться. Дорога занимает несколько дней. Еще два дня он отдыхает, прежде чем приблизится к убежищу.
Дверь спрятана, но не защищена. Любой генин найдет, и Саске не оставляет ощущение, что его ждут. Он идет по тихим подземным коридорам и они выводят его в большой зал.
Посередине стоит человек в черном плаще. Темные волосы, белые гетры. Саске смотрит в спину Итачи и не может поверить, что вот он, здесь и сейчас, с ним в одном месте. Брат давно стал для него призраком, которого нельзя поймать просто так и, найдя его после двух лет, Саске на секунду не верит своим глазам.
- Здравствуй, Саске – говорит Итачи и неспеша оборачивается. В его глазах все тоже отстраненное безразличие. Непроницаемое и спокойное, как поверхность воды в темном колодце.
- Как ты узнал? – говорит Саске, на секунду страшась, что голос изменит ему.
- Твой учитель предупредил меня.
Саске недоверчиво щурится. Что за игры? Орочимару предупредил Итачи?
- Вы с ним что друзья по переписке? – недовольно язвит Саске привычно раздражаясь на то, что Орочимару знает о его брате больше него самого.
- Мы не друзья. У него нет друзей, впрочем, как и у меня. – Задумчиво говорит Итачи и его красивый голос отражается от стен и вибрирует в воздухе. – Ты долго добирался. Я уже думал, что ты заблудился. – Говорит старший брат с ноткой насмешливой заботы.
Саске на секунду чувствует себя мальчишкой, маленьким глупым братом, но тут же одергивает неуместную мысль.
- Я отдыхал с дороги. Нужно быть свежим, что бы убить тебя. – Отвечает младший Учиха совершенно серьезно.
- Разумно. – Кивает Итачи.
Он невозмутим, ему не страшно. Наверное, ему никогда не бывает ни жарко, ни холодно, а совместное детство Саске лишь пригрезилось. Иногда тот брат, что у него был кажется сном, а этот, тот что есть – призраком, укравшим его лицо, но так и не научившимся им пользоваться. Навсегда замершая холодная маска – это не тот Итачи, что щелкал Саске по лбу, не тот, что носил его на руках и даже не тот, что убивал их родителей. Это просто холодный ледяной демон, одевший кожу брата, как плохо сидящий костюм. А Итачи – давно уже мертв. И этому демону Саске не за что мстить…
Саске мотает головой, стряхивая наваждение, выхватывает сюрикены, они бьются недолго. Он не уступает в скорости и меткости. Он рассеивает иллюзии, но Цукиеми не поддается. Его глаза оказываются недостаточно сильными, чтоб разбить красные стены кошмара.
Саске закрывает разум как может, но Итачи легко ломает его барьеры и видит все его мысли. Его ученичество, его тренировки, второй уровень печати, превращающий его в чудовище. Он открытая книга, страницы которой Итачи небрежно листает у него в голове. Он видит даже его ночные похождения, которые Саске пытается спрятать отчаянным усилием воли. А потом он прокатывает Саске по его кошмарам, как по крутой ледяной горке. Кровь, тела, бессилие. Но в третий раз это уже не работает. Он просто не может ненавидеть брата сильнее.
Саске без сил валяется на холодном полу, приходя в себя.
- Жалкое зрелище – говорит Итачи. В его голосе ни досады ни презрения. Он просто констатирует факт, никак не относясь к нему, ничего не чувствуя. – Я думал, ты научился чему-то. Придется сказать Орочимару, что из него отвратительный учитель.
Саске не знает, откуда берутся силы. Волна чего-то жаркого и удушливого накрывает его и подбрасывает с пола. Он сбивает Итачи с ног и наваливается сверху. Сил хватает только на то, чтобы вцепиться в воротник плаща. У его горла уже кунай, но Саске едва замечает это.
- Мне! – хрипит он, сжимая черную ткань, и трясет брата за грудки – Мне скажи! Мне!
Итачи чуть щурится, не понимая. А Саске, наконец, понимает – он ревнует. Ревнует Итачи к Орочимару. Ревнует, что брат знает его, ревнует, что он покалечил его, что дрался с ним, как с равным, а не как с глупым младшим братом.
Саске видит лицо брата так близко. На самом дне его глаз легкое волнение, как рябь на воде. И Саске безумно хочется бросить в этот омут камень побольше. Чтоб вспенить эту завесу, заглянуть под толщу невозмутимости. Он неловко отталкивает руку Итачи с кунаем и целует тонкие приоткрытые губы. Жар обдает его лицо, он ласкает рот Итачи, бесцеремонно вторгаясь в него языком. Он хочет быть ближе всех, дороже всех, любимее всех и ненавистнее всех. Потому что Итачи такой для него.
Саске отстраняется и на пол секунды, пока от удара он не отлетает прочь, он видит шок на лице брата. Итачи поражен и растерян. Итачи смущен и не знает что делать. Это половина секунды как маленькая жизнь, в которой у Саске снова есть старший брат.
Ненавистный брат. Брат, убивший всю его семью.
Удар. Его несет кувырком в стену и, впечатавшись в холодный камень, Саске теряет сознание.


Он возвращается к Орочимару и продолжает тренироваться. Саннин доволен его проснувшимся с новой силой усердием. А Саске вспоминает глаза Итачи, смакует их в памяти. Он, наконец–то, до конца верит в свою победу. Он сможет победить, сможет убить своего брата. Того самого, что щелкал его по лбу, того самого, что носил его на руках. Потому что теперь Саске, наконец, понял, что Итачи тоже всего лишь человек.

@темы: фик, Naruto

@темы: фик